Уголовное дело Фрэнсиса Гэри Пауэрса

В середине мая Пауэрса во второй раз вывезли с Лубянки. Пауэрс описывает в своих воспоминаниях: «Меня во второй раз вывезли из тюрьмы для осмотра остатков самолета. В одном из зданий Парка культуры и отдыха имени Горького была устроена выставка. На стенах висели большие плакаты снадписями на русском и английском языках: "Вот чем был оснащен американский шпион", "Фрэнсис Гэри Пауэрс — летчик сбитого американского самолета", "Оружие и снаряжение американского шпиона" Под ними были стенды, на которых лежали мои карты, удостоверения, парашют, шлем, высотный костюм, аварийное снаряжение: нож, пистолет, боеприпасы, аптечка. На видном месте лежала булавка сядом, а также золотые монеты и плакат с надписью "Я — американец…" на четырнадцати языках».

Вход в здание выставки в Парке культуры и отдыха имени Горького

Часть предметов — вещественных доказательств, представленных на «Выставке остатков сбитого американского самолета-шпиона U-2»:

Шпионская фототехника

Гермошлем Пауэрса

Советские денежные знаки

Булавка, на острие которой содержался яд кураре

Оружие и боеприпасы

Золотые монеты, часы, кольца и валюта

«Меня привели сюда в сопровождении переводчика, стенографистки и десятка технических экспертов и стали задавать вопросы обо всех предметах оборудования. Если меня спрашивали относительно обычного самолетного оборудования, например тахометра, то я охотно узнавал его. Но если мне показывали оборудование специального назначения, я с любопытством рассматривал его, как будто вижу в первый раз. В определенном смысле кое-что я видел впервые. Никогда раньше не представлял себе, что все части самолета настолько ясно показывают, где они изготовлены. На двигателе стояло клеймо "Пратт и Уитни"; на фотокамере помимо номера модели, фокусного расстояния и других показателей стоял знак американской фирмы; подрывное устройство имело знак "Блок подрыва. Бекман — Уитни, инк.", а карандашом на нем нанесена дата получения этого прибора в Инджирлике — август 1959; на деталях радиооборудования стояли фирменные знаки "Дженерал электрик", "Сильвания", "Райтсон", "Хьюлетт-Паккард" и др. … Не удивительно, что следствие по-прежнему настаивало на том, что я военнослужащий. Противорадарное устройство имело надпись "Военное оборудование". Под лючком для заправки стояла надпись: "Заправлять только МИЛ-Д-25524. Заправка аварийным горючим только с разрешения начальника по снабжению". Не было сделано никакой попытки скрыть национальную принадлежность самолета, но, если бы подрывное устройство было применено, уничтожена была бы лишь незначительная часть самолета, та, где находилась разведывательная аппаратура. Вновь создавалось впечатление, что никто всерьез не задумывался над тем, что самолет может очутиться на территории враждебного государства».

В ходе следствия Пауэрсу сообщили, что его будут судить за шпионаж по статье 2 Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления». Наказание согласно нормам этой статьи составляет от 7 до 15 лет лишения свободы или смертная казнь.

В своих воспоминаниях Пауэрс пишет, что он был полностью уверен, что его расстреляют.

В качестве защитника Пауэрсу был предоставлен член Московской коллегии адвокатов адвокат М. И. Гринев.

Согласно действовавшему на тот момент уголовно-процессуальному законодательству (ст. 22 «Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и Союзных республик») защитник допускался к участию в деле только с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявления обвиняемому для ознакомления всего производства по делу.

Как вспоминал Пауэрс о своей первой встрече с адвокатом: «Он сказал, что этот визит — визит вежливости. Мы не можем начать по-настоящему заниматься подготовкой моей защиты до тех пор, пока не получим копию обвинительного заключения».

Копия обвинительного заключения, подписанного 7 июля главой КГБ Шелепиным и утвержденного 9 июля генеральным прокурором Руденко (в тот день, когда Пауэрса впервые посетил адвокат Гринев), была передана Пауэрсу только 10 августа — за 7 дней до начала процесса.

В ходе встречи адвокат Гринев сказал Паурсу, что, поскольку, согласно обвинительному заключению, обвинение представит серьезные аргументы, следует рассчитывать на такие смягчающие обстоятельства, как сотрудничество со следствием и правдивые показания следствию и на суде, добровольную сдачу в плен и признание своей вины, а также искреннее раскаяние.

Именно на этом в последующем в суде адвокат Гринев построил свою защиту.

До начала суда в Москву приехали родители Пауэрса, сестра и жена Барбара.

Прибывшие на суд в Москву родственники Пауэрса — сестра, мать, отец, жена Барбара и американский консул Ричард Снайдер (второй слева)