Уготованная судьба

Смит проскальзывает мимо меня, открывает стеклянную дверь в конце коридора, и мы выходим на террасу. Моя кожа даже приобретает красноватый оттенок от ярких цветов, отражающихся повсюду. Он подводит меня к ступенькам, а сам садится на верхнюю. Я кладу руку на его плечо и продолжаю стоять. Солнце медленно поднимается, и мир становится немного ярче. Вдалеке квакают несколько лягушек, а птицы напевают свою утреннюю мелодию.

Я, наконец, сажусь и прислоняюсь к нему. Смит ничего не говорит, да и я тоже. За всю свою жизнь не могу вспомнить, когда я просто сидела и смотрела на восход солнца. Сидела и наслаждалась, чем угодно, действительно. Я пропустила так много красивых вещей из-за ублюдка в моей жизни, и теперь я полна решимости окружить себя только красотой.

— Не думаю, что когда-либо смогу двигаться, — Смит нарушает тишину, я сижу рядом с ним.

— Понимаю.

— Когда я был маленьким, то не хотел многого, когда рос. Материальные вещи для меня ничего не значат… И никогда не значили. Мне всегда нравилось что-то строить или чинить и заставлять это работать снова. Но я хотел стать полицейским и добился этого. Я бы был им всегда. Когда я вернулся, чтобы унаследовать бизнес, я боролся с трудностями, потому что, то единственное, что я когда-либо хотел, было у меня отнято, как будто в этом есть смысл.

— Почему ты уволился?

— Семейные обстоятельства, — я хочу расспросить его об этом, но он продолжает говорить, явно избегая этой темы: — Клянусь, Мелли. Пока я не увидел тебя, то думал, что стану озлобленным старикашкой, сидящем на крыльце с ружьем и собакой.

Я смеюсь над мысленным образом.

Он обнимает меня за плечо и тянет ближе.

— Я не позволю тебе уйти, — Смит целует меня в макушку. — И не позволю никому и ничему отнять тебя у меня.

Я глубоко дышу, впитывая его слова и его пряно-сладкий запах. Когда он говорит подобные вещи, это заставляет моё сердце искренне радоваться впервые в жизни.

— Я не хочу этого.

Мы сидим в тишине некоторое время, потягивая кофе. Когда небо просыпается, Смит берёт чашку из моей руки и ставит на ступеньку. Его пальцы очерчивают мою челюсть, перед тем как он бережно удерживает её и прижимается своими губами к моим. Медленный, соблазнительный танец поглощает меня, когда наши языки кружат вместе. Мягкий, сладкий, нежный. Он относится ко мне как к сокровищу, и хотя это то, чего мне хотелось, я всё ещё чувствую себя не в своей тарелке.

Я не могу забыть об опасности, но Смит заставляет меня хотеть этого. Он показывает мне, каково это — быть счастливой. Может быть, я веду себя глупо. Возможно, он хватается за то, кем мне никогда не стать. Мне следует переживать, но прямо сейчас я попросту не могу.

Они говорили, когда находишь того единственного, ты просто знаешь. Никогда не понимала этого и не верила; я всегда думала, что это обман… фикция. Настоящая любовь была чем-то, о чём ты только читал или видел в фильме. Искры не летят, и сердца не разрываются. Но Смит изменил моё искаженное представление о любви. Он принял жестокую судьбу, которую я решила, что просто переживу, и каким-то образом сумел снова дать мне надежду. За закрытыми глазами у меня наворачиваются слёзы. Одна слезинка скользит по моей щеке.

Смит касается своими губами моей нижней губы, а затем верхней, прежде чем, наконец, отступить. Его брови сдвигаются вместе, и он проводит большим пальцем по влаге на моей щеке.

— Всё будет хорошо, — шепчет он. — Я позабочусь об этом.

Глава 15

Смит

Быть с кем-то круглосуточно на протяжении трёх недель — не думал, что это будет тем, что придётся мне по душе. Я полагал, что она будет раздражена тем, как я постоянно разбрасываю свою грязную одежду на полу в ванной и оставляю пустые бутылки из-под воды, где попало. А когда она пнула меня ночью по ногам, мне хотелось столкнуть её с кровати. Или когда у меня не оказалось места на полке, потому что её девчачье дерьмо занимало всё пространство, я жаждал швырнуть всё это в мусорное ведро. Но это были лучшие три недели в моей жизни.

Мы просыпаемся вместе и вместе готовим завтрак. К счастью, Ричард ещё не вернулся из командировки, поэтому с тех пор нам ещё не представилась возможность столкнуться с ним; когда я уезжаю работать в дом, она едет со мной и проводит время, занимаясь своими делами. Наступает время обеда, и мы едим вместе, вместе едем домой и ходим друг за другом как привязанные, пока не придёт время ложиться спать. Затем мы просыпаемся, и всё повторяется снова.

Поэтому я в замешательстве, почему сейчас она дёргается, потому что, насколько мне известно, ничего не произошло.

— Что-то не так, солнышко?

Она впивается в меня взглядом, я сажусь и опираюсь на изголовье кровати.

— Нет, — она выключает свет, буквально бросается в постель, а затем поворачивается ко мне спиной.

— Это один из тех случаев, когда что-то не так, а я должен просто ждать, пока ты об этом скажешь? Или же мне продолжать доставать тебя, пока ты мне не скажешь сама? — она не отвечает. — У тебя… эти дни или что-то ещё?

— Ты… Нет. Просто скажи это! — кричит она.