Уговор света и тьмы (СИ)

Наконец-то я почти узнала, как нужно было снимать эти проклятые Печати! И оказалось, что снимала я их неправильно. Вопрос «Стоит ли об этом жалеть?» задавать бессмысленно.

Эльф глубоко задумался. Сначала он снова попытался взломать мою ментальную защиту, а потом переключился на изучение ауры. Я кусала губы и нервничала.

— Ни одного следа отката, — рассеяно констатировал Эдо. — Та грязь, которая разъедает ауру и душу — совсем другого толка.

— Зачем… было нужно семь человек? — осторожно поинтересовалась я.

Лучше не упускать возможность поподробнее расспросить того, кто часто балуется запрещённой литературой.

— Семь ключей — семь рук, — «подробно» объяснил эльф.

— Каких ключей? — настойчиво и всё так же осторожно продолжила расспросы я.

Ключи мне в последнее время очень подозрительны. Они летать умеют. И меня спасать.

Эдолиэль хитровато и понимающе улыбнулся.

— Ключей, запирающих определённые человеческие качества. Их можно выбрать любые, но изначальное заклятье рассчитано на самые важные человеческие свойства личности. Поэтому редко у кого хватает духу… снять их все сразу, — сказав, эльф выжидательно замолчал.

— И что это значит? — задала я закономерный вопрос, который от меня и ждали.

— Это значит что ты очень сильный маг, — с лёгкой насмешкой произнес Эдолиэль — это, мол, хотела услышать? — А ещё… что когда ему плохо, ты не чувствуешь зла, не ощущаешь вины, корысти, страха и ревности, не бросишь и не встанешь в стороне, забудешь о себе и пойдёшь… — эльф осторожно свёл мои ладони вместе и охватил своими.

— Хватит!!! — не знаю, откуда накатило такое чувство протеста, но мне очень сильно захотелось, чтобы он сейчас промолчал.

До злых, обиженных слёз захотелось. Всего несколько недель во дворце превратили меня в самую обыкновенную рёву. Как я смогла стать настолько уязвимой? Раньше никто всерьёз не пытался надавить на мои слабые места?

Я сердито вырвала ладони из его рук, вскочила с кресла, проскользнула мимо стоящего на коленях эльфа и бросилась к высокому стрельчатому окну, чтобы выражение лица не было видно. Руки отчаянно ухватились за невысокий подоконник — как раз по мне. Ни единого лучика не пожаловала холоднокровная луна подставленному ей лицу.

Эльф неслышно подошёл ко мне и встал за спиной. Наверное, собирался добить, чтобы не мучилась. Его ладони одновременно лёгкими мазками вытерли слёзы со щёк.

— Только люди думают, что любовь это безмерное счастье или великая печаль. И каждый раз не видят или забывают о том, как она меняет их. Меняет зачастую бесповоротно. И не всегда к лучшему.

— Не к лучшему? — хрипловато спросила я.

— Тебе решать, маленькая отчаянная гордячка, — с доброй снисходительностью пробормотал эльф, как всегда видящий самую человеческую суть.

«Пусть только попробует теперь соврать, что не видит, как Катрина его любит», — невпопад подумала я.

В этот момент мне показалось, что происходящим сейчас мой разлюбезный внутренний Голос жутко доволен. А я… я понимала, что с Императором всё настолько непросто и странно, и чуждо, и жутко, и… прекрасно. А с Эдо… с Эдо намного легче — чтобы не случилось, он будет на моей стороне и всё понимает.

Стоящая позади меня эльфийская простота запустила шуструю ручонку в мои волосы и вытащила заколки их удерживающие. Волосы рассыпались по спине, а Эдолиэль осторожно провёл по волосам, почти не касаясь. Я вздрогнула. Давно меня вот так никто не гладил, ещё с детства.

— Волосы придётся остричь, — стараясь говорить равнодушно, бросил эльф.

— Что? — из всего произнесённого сейчас это было самым грандиозным по своей неожиданности.

— Наверняка же знаешь, что они слишком сильно впитывают информацию. Что мог, я сделал, но волосы уже не спасти. Если оставить, всё время будут тянуть тебя туда, — видимо, Эдо решил не осуждать мои предполагаемые занятия чёрной магией.

— Хорошо, я…

Когда неожиданно тонкое лезвие кинжала почти прикоснулось к шее, я только сглотнула и не стала договаривать. Эдолиэль абсолютно прав — сама бы состригла намного меньше. Стараясь не жмуриться от дурацкого неуместного ужаса, я вытерпела безжалостное усекновение волос, как мне тогда показалось почти под корень. Как потом показало зеркало — у страха глаза велики.

Краем глаза заметила, как бывший хвост не долетел до пола, сгорая в воздухе под действием заклинания. Эдо старался пощадить мои чувства как мог, поэтому выцветший пепел улетел в открытое окно и растаял где-то в дали.

— Теперь я могу смело представлять тебя своим младшеньким братом! — якобы весело протараторил эльф, пряча кинжал в ножны.

— И все мысленно будут вспоминать поговорку, что в семье не без урода, — не выдержала я и показала луне свою кривую ехидную улыбочку. — А те, кто побеспардоннее, и вслух сморозят.

Эльф по-братски взъерошил цыплячий пух — мою новую причёску и сдавленно захихикал. Видать даже он не мог не признать, что на голове у меня сейчас кошмарный кошмар.

— А ты не будешь спрашивать, откель я нацепляла такое богатство? — развеселившись, оказалось намного проще разговаривать о прошедшем.

Или это действительно ушла часть чужой тёмной магии, и стало легче?