Уговор света и тьмы (СИ)

— Ва-а-аси-и-ил! Ох… — тяжело вздохнул, отсмеиваясь, Эдолиэль. — Поющая — это потому что моя мать лучшая лучница в Благословенном лесу. А, может быть, и среди всех эльфов. Я всегда думал, что именно за это мой отец в неё и влюбился. А взрастить ей пока удалось только меня, за растениями из сада чаще присматривают другие эльфы. А на лелеяние маменьки вообще никогда не хватало. Но в этом-то и загвоздка. У эльфов с рождением детей всё сложнее, чем у людей или гномов. Они рождаются лишь по обоюдному желанию и большой любви. А ещё для этого необходимо много энергии. И для рождения девочки всего этого нужно намного больше, чем для мальчика. И вот моя мать решила, что им с отцом ещё один ребёнок ну очень сильно необходим. И теперь ищет способы себя смягчить, чтобы стать боле женственной.

— Поэтому у эльфов девочки в семье рождаются реже?

— Да, так и есть. Раньше они рождались чаще, но… Времена изменились, сейчас и эльфы меньше любить стали.

— Ладно, дело-то благородное… — поджал губы Васил. — Пусть перекрывают.

— Благородное-то оно благородное, да лучше бы они войной на Граббулина пошли, может хоть братик получился бы.

— Но она же старается…

— Ага, старается… Полы. Мрамором. Лучше бы клеверный ковёр посадили в кадках, окнам велели расти повыше да поширше, а потом бабочек запустили, — запечалился эльф. — Намного красивее вышло бы. И эффективнее.

— У-у-у, да ты знаток нужных энергий, погляжу. Владыки часом ещё на внуков не согласны? — хитровато прищурился Император.

— А! — легкомысленно отмахнулся Эдо от вопроса. — А-а-а… ты хотел со мной про Лорелею поговорить! — внезапно разулыбался его сильнее похитревший друг.

— Да, хотел… — вздохнул Император. — И вопросов несколько. Прежде всего — почему вы проигнорировали просьбу не доставать моего придворного мага своим прохиндейским обществом? И второй вопрос — откуда всё же взялись синяки на её шее?

— А… как ты увидел синяки на её шее? — сладким голосом вопросил покладистый эльф.

— А ты? — резко прищурился Васил, невольно сжимая челюсть.

— Васил, ты в неё влюбился? — прямо спросил Эдо.

Васил вздрогнул.

— Я не… — начал он и осёкся.

Вздохнул, закрыл глаза. И попытался утихомирить бурю в груди, которая резко позвала заупрямиться, начать рвать и метать, отрицая очевидное.

Эдо растеряно смотрел на друга — задавая этот вопрос, он хотел в очередной раз засмеять вечно мрачного Васила. Он видел, что девушка ему приглянулась, и даже шутил об этом с Владигардом, но сам не верил, что всё зашло настолько далеко — в душу.

Теперь растеряно молчали уже они оба.

— Ну ты… признайся ей в этом что ли. Женщинам это нужно, — всё же смог выдавить из себя Эдолиэль.

Он-то думал, что у Васила это не серьёзно. Поиграет и бросит. Хотел прямо попросить своего юного друга оставить ребёнка в покое, особенно после того, как осознал сегодня, как Лея на самом деле к нему относится. Самым простым выходом он считал сплавить девушку в Светлый лес. Даже собрался написать папе самое лучшее в мире покаянное письмо с просьбой принять и обогреть. Уже второе письмо за последнее время.

— Да и вообще… всем… нужно, — спотыкаясь, сморозил Эдо, глядя на расстроенное лицо друга.

— Эд, сейчас это не главное.

— Хорошо. Тогда синяки, — кусал губы эльф стараясь прийти в себя. — Это же не дело лап твоего… эм… отца?

— Нет. Не прямо, по крайней мере, — кивнул Император.

— Понятно, я посмотрел твою ауру в начале беседы. Следы тёмной магии присутствуют однозначно у вас обоих, но источник разный, — рассказал ему эльф.

— Тёмной магии? Даже так? У неё? — встревожился Васил.

— Да, её шея и волосы, и аура — всё…

— А что волосы? — чуть ли не подорвался с места Васил, но всё же взял себя в руки.

— Ты не заметил? Кто-то пытался сломать её ауру и опутать тьмой. Когда я уезжал — этого ещё не было. Судя по тому, что я вижу и слышу — это не ты.

— Этого… не могло быть ещё несколько часов назад. Только синяки, — пытавшийся минуту назад взорваться Император закаменел на глазах.

— В первую очередь я увидел её ауру, а потом нашёл синяки, когда решил присмотреться к настолько скверной заявке. Большую часть последствий я убрал, остальное придётся доделать ей самой. Ну и… э-э-э… ты же не за шикарные светлые волосы её полюбил?

«Найду — убью», — читалось в глазах многострадального Императора Василикии и Карпатии.

— Значит, по замку сейчас шастает какая-то тёмная тварь, которая пытается подзакусить мо… гм… Лорелеей. А стража об этом ни слуху не духу? И все кого можно подозревать — это заезжий гном?

— Какой гном? — не понял Эдо.

— А, приехал тут один. Не в нём суть. А в том, что в замке обретается невидимка, свободно обходящая все мои охранные заклинания и даже заклинания канцлера. И может оказаться, что это сторонняя сила, которая и к дорогому родителю не имеет никакого отношения, — резюмировал Император.

— Но Иванн Мерсье не гном! А очень даже человек. Нет, ну человечешко, конечно, но уж точно не гном.