Угрешская лира. Выпуск 2

1873

Отрывок из стихотворения о любви

Отныне, чуждый для Вселенной,
Я для неё лишь буду жить,
Любовью тёплой, неуемной
Одну её всегда любить…

1857

Слова для музыки

Отчего ты, сердце, бьёшься,
Словно пташка в западне?
На свободу ли ты рвёшься
И тоскуешь в тишине,
О прошедшем ли горюешь,
О минувшем, о былом,
На судьбу ли негодуешь,
Сердце, молви мне тайком!

Или ты уже забыло,

Всё, что было и прошло,
Чем ты прежде дорожило
И что время унесло?
Всё исчезло, всё пропало
Безвозвратно, навсегда,
И тебе вдруг грустно стало,
Что нет прошлого следа?

Иль ты в будущем что чуешь

И тревожишь свой покой,
В нетерпении тоскуешь,
Сердце, тайну мне открой!
Не печалься, ретивое,
Всё прошедшее забудь
И для счастья, для покоя
Тем, что есть, довольно будь.

1859[14]

Игумен Антоний (Бочков)

Игумен Антоний (Алексей Поликарпович Бочков, 1803–1872), известный в своё время литератор, знакомый А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя. Его произведения печатались под псевдонимами в журнале «Благонамеренный» и альманахах 1820–х годов. В 1837 году он ушёл в монастырь, принял постриг в 1844 году, подвизался в ряде монастырей Петербургской епархии, был настоятелем Череменецкого Иоанно – Богословского монастыря. Последний год жизни провел в Николо – Угрешском монастыре. Посмертно издана его книга «Русские поклонники в Иерусалиме» (1875).[15]

Святой Иоанн Богослов

Был юноша: он возлежал

На чистых персях Бога – Слова.

Он тайну некую приял

От сердца чистого Христова:

«Любить друг друга – вот завет

Учеников Моих и братий!»

Бог есть Любовь и Жизнь, и Свет,

Вот тайна Божеских объятий.

Потом столетний ученик

Парил умом под небесами:

Но выше слов сих не постиг,

Твердил их ветхими устами.

В словах немногих много дел:

В них крест и вольные страданья,

И жизни будущей удел,

Кончина всякого желанья.

Музыка природы

Создатель небесного круга
Пустил по нём стройно светила;
Летят, не касаясь друг друга
Те искры святого горнила;

Живые часы страны дальной

Идут – говорят – музыкально.

Он ветру дал голос органа:

Он флейтой свистит и кларнетом;
Есть песнь и в волнах океана,
Есть голос и в камне согретом[16].

И слышали наши тевтоны

По рощам певучие стоны.

И чудная рифма природы,

Всегда музыкальное эхо
Поёт, удаляясь под своды,
Куплеты печали и смеха.

И с речью своей музыкальной

Течёт ручеёчек кристальный.

Отрывок

Нет! не вотще в крестовые походы
Сражалися Европы всей сыны:
С добычей чести, славы и свободы
Они пришли в туманные страны.

Они познали духа превосходство

Над телом персти во Святой Земле;
Они завоевали благородство,
Луч света заиграл на их челе.

Не страусовы перья наклонились —

Птенец Египта веял над главой;
И варвары железные смягчились,
И Запад стал, как Полдень голубой.

В его щитах лилеи Назарета,

Архангела – посланника цветы,
И сердце, пламенем любви согрето,
Украсило девизы и щиты.

И рыцарь стал противник вероломства,

Поборник веры и защитник дев,
И завещал как дар в своё потомство
Любовь и честь, и справедливый гнев.
<…>
И шпагу треугольную вложили
Вместо меча в блестящие ножны;
Любовь и честь пред жизнию почтили
Европы обновленные сыны…

Искры света