Угрюмое гостеприимство Петербурга

— Готов сделать это немедленно! — воскликнул молодой граф, вставая с места.

— В таком случае вам следует сперва ее найти, — строго сказала княжна, вставая в ответ. — Прошу меня извинить, я вынуждена вас оставить.

И она легкой походкой вышла из гостиной. Мария сделала гостям реверанс и последовала за ней.

— Ах, господа, быть может, чаю? — предложила Анна Юрьевна.

— Прошу не гневаться, сударыня, я обещал увидеться с братом, — ответил Константин, — очень рад был сегодня видеть вас.

— И мы всегда вам рады, Константин Васильевич, — улыбнулась княгиня, — вы желанный гость в нашем доме.

— Покорнейше благодарю, — поклонился Болдинский, — имею честь.

И вышел. В комнате остались только Дмитрий и Анна Юрьевна.

— Как много изменилось в Петербурге, — заметил Воронцов.

— Вы правы, Дмитрий Григорьевич, — согласилась княгиня, — пока вас не было, здесь все переменилось.

— И как преобразилась ваша дочь, — сказал Дмитрий.

— Софья повзрослела, это правда, — кивнула Анна Юрьевна.

— Я хотел с вами обсудить…

— Надеюсь, не любовные дела, — улыбнулась княгиня.

— Нет-нет, — уверил ее Дмитрий, хоть именно об них и собирался говорить.

И они провели час, беседуя об общих знакомых, о городских сплетнях, о балах — словом, обо всяких глупостях; и за время их разговора ни слова более не сказано было о княжне.

Глава 8 Меж двух сердец пылающих третье разрывалось

Всегда с любовью жизнь в противоречье.

Уильям Шекспир

Софья быстрыми шагами направилась в свою спальню, и, оказавшись там одна, она опустилась на кровать, закрыла лицо руками и горько заплакала.

Как, как могла она оставить, забыть свою любовь к Дмитрию? Как он обворожителен, умен! Как храбр и отважен! О почему, почему она придавала какое-то значение словам и уговорам? Как могла она подумать, что Дмитрий, Митя, за которого она всегда мечтала выйти, забыл ее в Париже, разлюбил?

Дура! Как она могла?

Вот он вернулся, страстный и влюбленный. Такой же, как и раньше. Нет! — в сто раз лучше. И он по-прежнему в нее влюблен: сомнений быть не может.

А Константин? Ведь и он в нее влюблен, это видно.

Он красивый молодой человек. Воспитан, обходителен, умен. Застенчив, робок, но прекрасный человек. Он мог бы всю жизнь свою любить ее одну, и ей одной всю жизнь он был бы верен. Но ведь она же, Софья, она его не любит! Она всегда любила одного Дмитрия.

Ах, зачем, зачем Дмитрий тогда уехал? И почему же, почему он не писал? Ну почему он хоть раз в неделю, раз в две недели не мог напомнить о себе? Быть может, он ее не вспоминал? Нет, это невозможно! Как он теперь смотрит на нее, как он глядит, как говорит о ней!

Но Константин, как был он обходителен, какое ей внимание уделял. Как часто к ней с визитом приезжал. Как постоянно он на танцы приглашал. Все слишком далеко зашло. Перед балом в день рождения он пригласил ее на вальс. Она ведь ожидала предложения. Она хотела, чтобы он просил ее руки! И она уж готова была себя ему отдать! Но вот вернулся Дмитрий, и она не решилась танцевать с ним вальс. Она хотела быть женою Константина, ведь за полгода он почти ее пленил. Неужели она его полюбила?

Вошла Мария.

— Сонечка, родная, о чем же ты так горько плачешь?

— О любви! — рыдала Софья.

— Ты его любишь?

— Его — люблю! Которого — не знаю! — в отчаянии ответила Софья.

— Ну перестань же плакать, Соня, давай поговорим, — ласково произнесла Мария.

— Нет, не с тобой я должна поговорить, — сказала Софья, резко вставая с кровати и утирая слезы. — Помоги мне переодеться.

— Куда ты собралась?

— Мне нужно в церковь. Срочно! — воскликнула Софья.

— К отцу Кириллу? — поинтересовалась Мария, вспомнив о духовнике семейства Ланевских.

— На исповедь! Скорее! — возбужденно говорила Софья. — Пойдем со мной, ты нужна мне, дорогая.

Она снова заплакала и бросилась в объятия сестры.

Отец Кирилл был человеком скромным. Когда-то в молодости приняв монашеский обет, он молился Богу в глухом монастыре. Но как-то в монастырь заехал князь Ланевский. Случилось это с двадцать лет тому назад, быть может, года двадцать два. Ланевский был раздавлен, болен и едва держался. Он месяц с небольшим провел среди монахов и подружился там с Кириллом, которому поведал все свои секреты. Общение с ним стало для князя спасением. Он вскоре выздоровел и вернулся в Петербург, где выхлопотал для отца Кирилла приход — тот там с тех пор служил обедню и исповедовал дворянский высший свет.

К нему-то и направились в тот день княжны Ланевские.

Мария, старшая, первой исповедалась в грехах и получила отпущение.

Затем настал черед Софьи. О своих переживаниях она поведала отцу Кириллу. Тот выслушал все молча, не перебивая, до самого конца.

— Так что же ты, дочь моя, обоих любишь сразу?

— Я знаю, это грех, батюшка, — говорила Софья, — но я хотела выйти замуж за Константина. Я была им увлечена. Но теперь вернулся Дмитрий, и я…

— Почувствовала, что его ты любишь больше? — проницательно закончил священник.