Угрюмый герой

Прыжок. Выпрямить ноги и тело так, чтобы войти в воду под углом, максимально близким к значению в девяносто градусов. Ремни наспинной перевязи, удерживающей старрх, болезненно дёргают подмышки, а еще я получаю неслабый удар по свободно болтавшейся в полете мужской гордости, так как кроме ножен старрха с ножом на мне ничего нет. Перестав погружаться, тут же начинаю бешено работать руками и ногами, всплывая.

Едва успеваю.

Солнышко красиво вошло чуть выше бока несущейся Нимродели, гася щиты пиратского корабля так, как будто их никогда и не существовало. Оболочка просуществовала недолго, успев только собрать пару парусов и бессчетное количество канатов, затем смялась и порвалась, выпуская газ. Пассажирская гондола тем временем, проехав по палубе и сыграв с пиратами в боулинг, продемонстрировала мне фонтаны рыжеватой жидкости, прыснувшие из её задней части. Всё это зрелище корежащейся о пиратскую палубу гондолы длилось секунду или полторы.

Затем… хотел бы я сказать «рвануло», но взрыва не было. Вместо него возник пожар, дикий, буйный, моментально охвативший эльфийский деревянный корабль от носа до кормы. Жидкое пылающее топливо разливалось по Нимродели карающим неостановимым потоком, я слышал короткие вскрики сгорающих заживо эльфов. Гном был уже гарантированно мертв, а Негатор точно прекратил свою работу, но меня это особо не волновало — любое заклинание требует времени на произношение, а у находящихся на борту Нимродели его не было.

Судно сгорало у меня на глазах. Объятое пламенем, оно было похоже на созданное из плотной бумаги подобие настоящего корабля, которое кто-то облил бензином и бросил спичку. Жар опалял мне лицо с расстояния в два десятка метров, несмотря на то что я держался на воде с подветренной стороны. Щурясь и периодически смачивая кожу водой, я неотрывно смотрел на происходящее, страшась пропустить искру серого или красного в бушующей пламенной стихии. Гном выполнил свои обязательства «от» и «до», я ни в коем случае не должен его подвести!

Да, Тариус Амадей Тарраскер, полностью провалившийся в конце концов как шпион Кригстана, превзошел сам себя как мстящий отец и муж. Мы не были товарищами или друзьями, лишь союзниками, прекрасно понимающими, что впереди их ждет неминуемый конфликт интересов, но я его уважал. Сейчас. Безмерно. Нужно было выполнить свою роль, подстраховать, произвести контроль. Я помнил, что Суматоха способна создать непробиваемый барьер вокруг себя. Сможет ли она его поддерживать, если начнет погружаться в пучину? Или телепортируется? А вдруг нет?

Корма горящего пиратского корабля разлетелась, выпуская из себя сияющую сферу диаметром около двух метров, тут же устремившуюся вверх!

Я скрипнул зубами, следя за поднимающимся объектом. Улетит? Телепортируется? Сколько в нем разумных? Те ли это, которые мне нужны?

Сфера, поднявшись на несколько десятков метров в воздух, зависла на секунду на месте, а затем неуверенно полетела в сторону ближайшего острова, постепенно снижаясь и теряя интенсивность свечения. Бросив прощальный взгляд на гудящую и плюющуюся искрами Нимродель, уже полностью охваченную воющим пламенем, я последовал за магическим объектом, неотступно держа его взглядом.

Он летел. Медленно, покачиваясь, теряя скорость через неравномерные промежутки, становясь всё более и более прозрачным. В какой-то момент он уже был в паре метров над водой, и я увидел внутри него женскую фигурку. Она одна лежала на дне сферы, свернувшись в клубок, а на её коже пульсировали, затухая, белые волшебные линии. Чем слабее был их пульс и свет, тем менее уверенным было движение сферы. Несложно было понять, что именно это за узоры — заклинание, вплетенное в татуировку. Оно было неактивным, поэтому Негатор его и не сломал. Но когда Тариус умер, и реликвия дезактивировалась, носительница татуировки пустила по ней энергию, спасая себя из ада.

А затем магическая сфера лопнула, позволяя своему содержимому с плеском рухнуть в воду.

Я не терял ни секунды. Не сомневался. Не думал. Быстро подплыл к распластавшейся на поверхности воды обнаженной женщине и нырнул так, чтобы выйти из воды прямо под ней. Накалывая её на старрх, с силой пробивая его массивным лезвием слабое и худое тело так, что спасшаяся из пожара буквально улеглась мне головой на плечо. Только увидев/почувствовав, что удар точно смертельный, я слегка разжал челюсти самоконтроля, расширяя своё зрение достаточно, чтобы увидеть… и понять. Пораженная мной женщина не была Суматохой. Слишком маленькое, почти детское тело. Сгоревшие волосы, обугленные конечности, почти лишенные пальцев, страшные ожоги по всему телу и лицу. Но несмотря на это, я её узнал.

— Саломея Аддамс, — выплюнули мои губы вместе с толикой морской воды.

Тело, весящее столь мало, что я без проблем удерживал над водой, захрипело и слабо дёрнулось. Дёрнулся и я, рефлекторно проворачивая старрх в страшной сквозной ране, однако, к моему огромному удивлению, это действие не только не добило безумную пиратку, а наоборот, привело её в чувство.