Угрюмый роман (ЛП)

Кетцаль живут в красочном доме посреди унылого тупика. То, как они выделяются, вызывает у меня улыбку. Бьюсь об заклад, что их ярко раскрашенный дом стал причиной множества писем с жалобами в местное общество домовладельцев.

На их крыльце весело развеваются американский и белизский флаги. Цветы гибискуса в изобилии растут в небольшом саду перед домом.

Папа Санни — крупный, теплый мужчина со смуглой кожей, сияющими глазами и улыбкой, которая, учитывая морщинки вокруг рта, вероятно, никогда не уйдет далеко от его усатого лица.

Он сразу же впускает меня, как только я представляюсь. — Дорогая, разве это не парень Санни? Тот Даррел, о котором ты недавно кричала?

— Он посмел прийти сюда? У него есть желание умереть? — миссис Кетцаль сбегает по лестнице. Ее блестящие волосы собраны сзади в конский хвост. На ней красная юбка, и я вспоминаю разгром линейки.

Я съеживаюсь.

Она останавливается передо мной. — Как ты смеешь показываться здесь?

— Я пришел не для того, чтобы беспокоить вас, мэм.

— Если ты здесь, чтобы просить руки Санни, ты не можешь ее получить. — Она упрямо взмахивает запястьем, показывая, что уходит.

— Я здесь не для того, чтобы спрашивать об этом. — Я указываю на открытую дверь, за которой на улице стоит мой пикап. В задней части стоит моя новенькая газонокосилка. — Несколько месяцев назад Санни упомянула, что ее отец повредил спину, и стричь траву было тяжело. — Это был не тот разговор, который она вела со мной. Она разговаривала с Кенией, но я слушал каждое ее слово. — Я здесь, чтобы ухаживать за газоном.

— Ты нам не нужен. — Миссис Кетцаль толкает меня. — У нас есть кое-кто, кто приходит и подстригает двор каждый месяц.

— Ах, ах. — Ее муж хватает ее. — Без насилия, милая. Мы говорили об этом.

— Уходи, — фыркает миссис Кетцаль.

— Я уйду, когда двор будет подстрижен, мэм. Я обещаю.

Ее глаза темнеют от моего ответа.

Я приподнимаю подбородок в знак приветствия мистеру Кетцалю. — Было приятно познакомиться с вами, сэр.

— Мне тоже.

Я выхожу из дома и закрываю за собой дверь. Затем распаковываю газонокосилку и трачу пятнадцать минут на то, чтобы разобраться, как она работает. Наконец я слышу урчание двигателя и бросаюсь на траву.

Закончив, я собираю вещи и уезжаю. По пути домой я принимаю звонки для консультаций, обсуждаю случаи с другими терапевтами.

После разговора с Диной я решил внести дополнительные изменения в свою профессиональную жизнь. Я беру перерыв в консультациях с клиентами, потому что это слишком непредсказуемо, и мне трудно соблюдать границы, когда кому-то нужна помощь. Теперь мой график работы более гибкий, и я могу каждый вечер забирать мальчиков из школы.

Я возвращаюсь в город и паркуюсь перед средней школой как раз в тот момент, когда звонит звонок. Несколько минут спустя Майкл и Бейли подходят к моей машине.

Бейли взволнованно машет рукой. — Мистер Даррел!

— Привет, Бейли. — Я улыбаюсь ему, когда он запрыгивает в машину. — Майкл.

Он только хмыкает.

— Пока, Бет! — Бейли прижимается лицом к окну и машет маленькой девочке со смуглой кожей, жесткими кудряшками и карими глазами. Бет поднимает руку в вялом приветствии, а затем направляется к эвакуатору.

Мои глаза расширяются, когда я вижу, как она умело цепляется за ручку и запрыгивает в гигантскую платформу. Это безопасно?

— Мама Бет — механик, — взволнованно говорит Бейли. — Разве это не круто.

— Угу.

Бейли продолжает болтать о своей лучшей подруге Бет, пока я везу их домой.

Когда мы входим в дом, нас встречает сладкий запах. Мисс Хэнсли на кухне готовит что-то восхитительное. Я впервые вижу, чтобы Майкл так оживился с тех пор, как Беннет познакомил их с другой приемной семьей.

— Привет, мальчики. Я испекла яблочный пирог. — Она одаривает нас румяной улыбкой.

Майкл и Бейли врываются на кухню.

— Сначала умойтесь, — кричу я им.

— Да! — Бейли кричит в ответ.

Добрые глаза мисс Хэнсли встречаются с моими. — Они так сильно напоминают мне вас с Клэр, когда вы были моложе.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Ее улыбка становится шире. Она вытирает ладони о фартук. — Ты уже нашел няню?

Я выдыхаю, мое веселье улетучивается. — Нет. Я брал интервью почти у каждого кандидата, присланного агентством. Никто не почувствовал… верно.

— Трудно доверять кому-то своих детей.

Дети мои. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. — Вы правы.

— Даррел. — Она прочищает горло. — Что ты думаешь о том, что я позабочусь о детях?

Мои глаза расширяются.

— Я знаю, что подхожу по возрасту, но, честно говоря, мальчики уже не малыши. Я не буду гоняться за ними повсюду, пытаясь помешать им съесть что-нибудь на виду или засунуть пальцы в электрические розетки.

— Разве ты не заботишься о Белль?…