Даррел идет рядом со мной, когда мы входим в ресторан. Костяшки его пальцев касаются моих, и все волосы у меня на затылке встают дыбом, как будто он с пятидесятипроцентной скидкой в моем любимом мебельном магазине.
Я едва улавливаю аромат свежеприготовленных чипсов тортилья и гуака. Низкая музыка ranchero, наполненная отважными гитарными струнами. Рождественские гирлянды, развешанные по окнам, и фотографии загорелых мужчин в широкополых соломенных шляпах.
Даррел там. Его рука лежит на моей талии, как будто это свидание. Как будто я не на свидании вслепую с другим мужчиной.
И меня это устраивает.
На самом деле, мне хочется прижаться к нему поближе и спросить, действительно ли он бывал в этом ресторане раньше или солгал, чтобы испортить наш обед.
Я веду себя нелепо.
Я должна сосредоточиться на Габоре. Он проделал весь этот путь, чтобы встретиться со мной, и он кажется действительно классным человеком. Этим ясным карим глазам можно доверять, и они совершенно
Рука Даррела перемещается в другую сторону, отталкивая меня от официантки, несущей тяжелый поднос с тамале,
Я слегка поворачиваю голову и понимаю, что Даррел пристально смотрит на меня. Зеленые глаза опускаются на мои, пронзая меня так, как деревянный шампур пронзает идеально прожаренные куски свинины. Я чуть не спотыкаюсь о собственные ботинки.
Даррел — отвлекающий фактор. Огромный, рычащий, сексуальный отвлекающий фактор, который я хочу шлепать и целовать в равных количествах…
Кофе. Мне определенно нужен кофе.
И таблетку от простуды.
— Сюда, — жизнерадостная латиноамериканка скользит по полу, ее длинная красная юбка развевается под ней.
Шаги Даррела резкие и напряженные. Его угрюмое выражение лица и строгий блейзер в тонкую полоску кажутся особенно неуместными в красочном мексиканском ресторане.
Я не единственная, кто замечает, как сильно он выделяется, хотя моя оценка, вероятно, более жесткая, чем у дам, чьи взгляды двоятся, когда Даррел проходит мимо них. Щебет, шепот и звон бокалов с "мимозой" выражают свое одобрение его сексуальной походке.
Я хочу предупредить их.
— Вот, пожалуйста. — Официант указывает на стол, покрытый пластиковым листом. Кетчуп, сальса и три разных перечных соуса стоят в центре, как нетерпеливые солдатики.
—
Даррел тоже кивает в знак благодарности. Выражение его лица проясняется, и он, вероятно, принимает это за улыбку, но на самом деле оно больше похоже на то, что он сильнее хмурится.
— О-о-о! У них есть перец ”Ад Данте", — визжу я, прыгая к столу и хватая бутылку.
Даррел выхватывает его у меня.
— Твой желудок слишком слаб, чтобы справиться с таким количеством специй.
Я бросаю на него уничтожающий взгляд. — Это не так.
— Помнишь вечер тако шесть месяцев назад? Белль подала секретный соус хабанеро Алистера, и ты провела остаток ночи, уткнувшись лицом в мусорку.
Я в шоке открываю рот. — Извините. Той ночью Белль случайно дала мне огромный кусок хабанеро. Она фактически пыталась убить меня.
Он прищуривает глаза и недоверчиво усмехается.
Я удивлена, что он что-то помнит обо мне с той ночи. Он провел большую часть нашего ужина, бормоча односложные ответы и делая вид, что меня там не было.
Габор улыбается мне. — Ты не можешь есть острую пищу?
— Конечно, могу.
— Она не может, — как ни в чем не бывало отвечает Даррел.
Габор ухмыляется. Карие глаза искоса смотрят в мою сторону. — Почему у меня такое чувство, что ты не признала бы свои слабости, даже если бы от этого зависела твоя жизнь? — Посмотри на это. Он тебя прижал. — Даррел одобрительно кивает.
Мой кулак сжимается. Умираю от желания записаться на прием к его квадратной, заросшей щетиной челюсти.
Даррел игнорирует мой пылающий взгляд и садится за стол. Он выдвигает стул прямо рядом с собой.
Я хмурюсь, задираю нос и скачу в противоположном направлении. — Это кресло выглядит намного лучше. — Плюхнувшись на сиденье рядом с Габором, я демонстративно покачиваю задницей и улыбаюсь. — Мне нравится быть рядом с тобой, Габор.
Габор хихикает, и я не уверена, смеется ли он вместе со мной или надо мной.
Подперев подбородок кулаком, я полностью поворачиваюсь к нему. — В этом заведении подают изумительное