Уйята. Книга 1 (СИ)

Альфы долго после этого инцидента не могли успокоиться, обходили близлежащую территорию, выискивая возможных конкурентов, и обкидывали ближайшие кусты какими-то рваными тряпками с запахом собственного пота. Потом они необычайно синхронно принялись рыть яму прямо перед калиткой лопатами, которые дом-альфа нашел на одном из соседних участков.

Но и этого им показалось недостаточно. Беззлобно порычав друг на друга, они принялись снимать со стен кухни полки и выдвигать всю доступную им мебель в коридор. Полностью забаррикадировав дверь, они немного успокоились, но легкодоступные окна первого этажа сильно смущали обоих парней. Вновь недовольно порычав, они оторвали плинтусы и принялись их прибивать крест-накрест на окна, воспользовавшись вместо молотка кастрюлей с толстым дном. И задернули окна шторами, погрузив весь домик в полутьму.

К тому моменту Ника окончательно поняла, что у Влада тоже начался гон. А значит, всё по-новой… Но «верхний» в этот раз для неё иной…

* * *

В общей сложности они провели в этом непонятном состоянии взаимозависимости около месяца.

Парней попеременно то отпускал, то снова забирал гон, причем строго по очереди. Девушка еле-еле успевала перекусить и сходить в туалет, прежде чем ее выдергивали из данных комнат с характерными звуками мужского недовольства. Каждый раз это преподносилось так, как будто Ника пыталась по крайней мере сбежать на Северный полюс со всеми документами на имущество и деньгами семьи.

Однажды ей необычайно повезло: в кои-то веки оба альфы ненадолго задремали, и она сумела принять душ и даже заварить бич-пакет, а не сожрать его всухомятку, как обычно. Правда, доедать уже пришлось на ходу: Влад, проснувшись и не обнаружив своей партнерши рядом с собой, крайне громко и протяжно высказал своим возмущенным рыком ярое недовольство этим фактом. И отправился за ней на кухню, откуда и потащил ее в общее «гнездо» прямо за ногу, ничего не объясняя. Ника в каком-то смысле уже привыкла к бытовым реалиям сожительства с альфами в гоне, поэтому понимала, что нормально пожрать ей в следующий раз вряд ли удастся. И в связи с этим она даже не подумала оставлять на столе тарелку с бомж-пакетом, а потащила ее за собой, доедая прямо на ходу. Наверное, со стороны это выглядело даже забавно: озабоченный самец тащит за ногу самочку на случку, а та точно с таким же выражением лица тащит за собой тарелку с горячей полуразварившейся лапшой и жадно чавкает, не обращая внимания на всё происходящее. Даже то, что лапша неоднократно вываливалась из миски на пол, Нику совершенно не смущало. Девушка страшно хотела есть, но еще больше хотела спать.

А в последнюю неделю этого непростого периода, к своему ужасу, Ника поняла, что она, похоже, снова течет. Альфы радостно заурчали от таких новостей и дружно принялись укреплять и без того крепкие и высокие стены общего гнезда. Дом-альфа хозяйским взором окинул всё получившееся строение и остался вполне доволен.

Напоследок парни прошлись по придомовой территории, вбивая по всему периметру колья из выструганных ножами сучьев и помечая каждый метр земли очередной порцией тряпок из порванных собственноручно личных футболок, а затем долго и страшно рычали и выли перед входом на участок, давая тем самым знать, что сюда в ближайшее время соваться точно не стоит.

Затем их удивительно синхронно накрыла последняя волна гона.

Последнее, что помнила Ника перед тем, как окончательно впасть в беспамятство своей крайне необычной во всех смыслах течки, — черные, как ночь, глазищи парней, аномально расширившиеся от возбуждения и предвкушения, и огромные белоснежные клыки, которыми они вцепились в левое и правое плечо девушки практически одновременно.

* * *

Ника проснулась от прикосновения чего-то влажного к ее животу и бокам. Как оказалось, дом-альфа пытался привести ее в порядок, обмывая тряпкой, смоченной в теплой воде из кастрюли. Увидев, что девушка уже не спит, он страшно сконфузился и даже закрыл лицо руками, покраснев. Затем вдруг внезапно осознав, что до сих пор наг, очевидно застеснялся. Дом-альфа выдернул какое-то полотенце из кучи вещей (на которой они до этого валялись втроем), замотался в него и на коленях выполз из «гнезда» через узенький вход в основании, волоча следом за собой злосчастную кастрюлю с грязной тряпкой, остро пахнущей дикой смесью терпкого чая, кислого лимона и нежного, но чуть горьковатого жасмина.

Занятная стыдливость для человека, который последний месяц ничего другого не делал, кроме… гм. Ладно. Понятное дело, он же не виноват, это всё чертов гон.

Ника с огромным трудом разогнулась и принялась осматривать себя критическим взором. М-да… Всё в синяках, укусах и засосах. Но больше всего досталось почему-то бокам и плечам. Причем травмы имели практически симметричный характер.

«Ну ясно, — подумала Ника, — это же очевидно. С двух сторон в меня вцепились, псины озабоченные… Боялись, что кому-то больше достанется»…