Уик-энд

— Черта с два! — Остерман появился в холле. — Как дела, Дик?

— Берни! Как поживаешь, старина? — Оба обменялись рукопожатием, но было видно, что Тремьян не может отвлечься от Джона Таннера.

— Ты слышал, что он говорит? Ты слышал? Как это случилось? Я до вторника торчал в городе. Не было времени даже заехать домой.

— Мы все тебе расскажем. Позже. Давайте я приготовлю вам выпить. — Таннер поспешно отошел от них. Он не мог ошибиться в оценке реакции Тремьяна. Юрист был не только потрясен услышанным, но и просто перепуган. Со вторника на него свалилось столько событий, что разобраться в них сразу было ему не под силу.

Сбив коктейли для Тремьянов, Таннер вышел на кухню и сквозь ветви деревьев посмотрел в сторону бассейна. Хотя близко никого не было видно, он знал, что там полно народу. С биноклями, с рациями, с миниатюрными магнитофонами, записывающими каждое слово, сказанное в любом из уголков его дома.

— Эй, Джон, ты меня беспокоишь! — Тремьян вошел на кухню. — Клянусь Богом, я ничего об этом не знал. Со среды то есть. Надо было все-таки дозвониться до меня.

— Я пытался. Я даже звонил в Лонг-Айленд. Кажется, в Систербей.

— Вот черт! Какая дикость! Ты или Эллис должны были все передать Джинни. И не сомневайся, я бы удрал с конференции.

— Теперь это позади. Вот твоя выпивка. — Тремьян поднял стакан к губам.

— Но нельзя же пустить это дело на самотек. Жаль, что ты не связался со мной сразу. Так что за совет тебе нужен?

Таннер был не готов ответить на этот вопрос и лишь тупо уставился на него.

— Я… Мне не понравилось, как полиция взялась за дело.

— Полиция? Этот толстомордый Маккалиф?

— Я не говорил с капитаном Маккалифом.

— Ты оставил заявление?

— Да… Да, оставил. Дженкинсу и Макдермотту.

— А куда, черт побери, провалился этот старый законник?

— Не знаю. Его здесь не было.

— О’кей, значит, Мака здесь не было. Ты говоришь, что делом занимались Дженкинс и Макдермотт. Эллис сказала мне, что именно они разыскали тебя…

— Да. И я был жутко зол.

— Почему?

— Ну, как ты думаешь — почему? Мне не понравилось, как они взялись за дело. По крайней мере, тогда. Сейчас я уже остыл. А когда я пытался созвониться с тобой, злоба буквально душила меня.

— Что ты имеешь в виду? Полицмены проявили небрежность? Были как-то ущемлены твои права? Что именно?

— Да не знаю, Дик! Я просто был в панике, вот и все. А в таком состоянии нужен адвокат.

— Я не адвокат. Дай-ка выпить.

Тремьян поймал взгляд Таннера. Тот мигнул, как заигравшийся мальчишка.

— Но теперь все позади. Идем в дом.

— Может, нам придется попозже поговорить подробнее. Вероятно, выявятся какие-то детали, которых я пока не знаю.

Таннер пожал плечами, понимая, что позже Дику вряд ли захочется говорить с ним. Тремьян был явно напуган, и в этом состоянии не сработал его профессиональный инстинкт — все воспринимать критически. Когда они выходили из кухни, у Таннера было ощущение, что Тремьян сказал правду хотя бы об одной детали той среды. Его здесь не было.

Но знал ли он, кто тут был?

Было уже шесть, но Кардоне так пока и не появились. Никто не задавал вопросов по этому поводу; время летело быстро, и если кого-то и волновало отсутствие третьей пары, он умело это скрывал. Через десять минут, посмотрев в окно, Таннер увидел, что мимо дома медленно проезжает машина. Это было такси Сэддл-Уолли, и лучи заходящего солнца отражались на эмалевой глади кузова. В заднем окне машины он вдруг увидел лицо Джоя Кардоне. Тот хотел убедиться, что все гости на месте.

Через сорок пять минут к дому подрулил их черный «кадиллак». Когда они вошли в гостиную, было видно, что Джой уже немного выпил. Это бросалось в глаза, потому что Кардоне, как правило, не злоупотреблял выпивкой. А сейчас он говорил несколько громче, чем обычно.

— Берни! Лейла! Приветствую вас в сердце восточной цивилизации!

Бетти Кардоне, высокая и стройная, типичная «Бетти из англиканского прихода», с тем же энтузиазмом, что и ее муж, по очереди обнялась со всеми присутствующими.

— Бетти, ты восхитительно выглядишь! — сказала Лейла. — А Джой, Боже мой, Джой! Ну каким образом человек может быть таким здоровенным?.. Берни пристроил гимнастический зал, но ты посмотри, что досталось!

— Не обижай моего Берни! — сказал Джой, обнимая Остермана за плечи.

— Вот ты ей все и объясни, Джой. — Берни повернулся к жене Кардоне и спросил, как поживают дети.

Таннер, направившись на кухню, столкнулся в холле с Эллис. Она несла блюдо с тарталетками.

— Все готово. Можем сесть за стол, как только захотим, так что я немного передохну. Принеси мне выпить, хорошо, дорогой?

— Конечно. Приехали Джой с Бетти.

Эллис засмеялась.

— Так я и думала… В чем дело, дорогой? Ты как-то странно выглядишь.

— Нет, ничего. Просто чуть погодя мне надо бы позвонить на студию…

Эллис посмотрела на мужа.

— Прошу тебя… Теперь все собрались. Наши лучшие друзья. И давай будем веселиться. И я , Джонни, давай забудем о среде.

Таннер перегнулся через поднос и поцеловал ее.

— Ты все излишне драматизируешь, — сказал он, вспомнив предостережение Фассета. — Мне в самом деле надо звякнуть на студию.