Уик-энд Остермана

Внезапно Таннер услышал позади себя тихий скрип — кто-то осторожно шел по полусгнившему полу. Джон попытался повернуться. Подняться... но было поздно. Сильный удар обрушился на его затылок. И уже сквозь пелену беспамятства он увидел сначала ногу, замотанную в бинты, а потом, подняв глаза, и лицо.

Это был Лоренс Фоссет.

* * *

Таннер не знал, сколько времени он пролежал без сознания. Пять минут? Час? Сутки? Он лежал уткнувшись лицом в прогнившие доски полупровалившегося пола, чувствуя, как из Раны на руке медленно сочится кровь. Голова раскалывалась.

Фоссет! Так вот кто манипулировал им все это время! Фоссет. «Омега».

В его сознании вдруг пронеслись обрывки фраз их первого разговора: «Вы должны зайти к нам в гости... наши жены друг другу понравятся...»

Но жену Лоренса Фоссета убили в Восточном Берлине. Господи, как просто, почему он раньше ничего не замечал!

Кажется, было что-то еще... Что-то связанное с программой Вудворта... Да! С его передачей о ЦРУ, прозвучавшей в эфире год назад.

«...Тогда я был в Штатах... Мне удалось ее посмотреть...» Во время их первого разговора в Вашингтоне Фоссет сказал ему, что год назад он находился на албанской границе. «...Сорок пять дней непрерывных переговоров...» Двойной агент. Так вот зачем ему понадобился Джон Таннер — репортер с безупречной репутацией, директор информационной службы известной телекомпании. Прекрасная кандидатура на роль резидента вражеской разведки.

Таннер вспомнил и о других несовпадениях — немногочисленных и не таких заметных. И все же они были. Теперь все это ему ни к чему. Он никогда не выберется из полуразрушенного вокзала на станции Лесситер.

Он повернул голову и увидел стоявшего над ним Фоссета.

— Мы вам очень обязаны, мистер Таннер, — с едва заметной усмешкой проговорил он. — Если вы в самом деле такой хороший стрелок, как я думаю, то вы помогли нам сегодня сотворить прекрасный образ идейного мученика. Погибший герой... Даже если он только ранен, то все равно скоро умрет... немного печально — ведь он часть нашей организации. Но он и сам понял бы огромное значение такой жертвы. Видите, я не солгал вам. Мы — фанатики. Мы должны ими быть.

— Что вы намерены делать?

— Подождем остальных. Кто-нибудь из ваших приятелей наверняка появится. И на этом покончим и с вами и с ними... Увы! Вашингтон должен получить свою «Омегу». И тогда небезызвестный вам Фоссет получит очередную благодарность и повышение по службе. Не исключено, что в порыве ликования его даже назначат начальником оперативного отдела.

— Вы предатель...

Правой рукой Таннер нащупал в темноте что-то твердое. Это был кусок половой доски длиной фута два и толщиной около дюйма. Преодолевая боль во всем теле, Джон неловко сел, незаметно подтянув его под себя.

— С моей точки зрения — нет. Отступник... — Фоссет был не прочь поговорить. — Но не предатель. И давайте не будем об этом. Вы все равно не сможете понять тех мотивов, которые движут мною. По-моему, это вы предатели. Вы все. Посмотрите вокруг...

Не дослушав, Таннер резко поднял с пола обломок доски и изо всех сил ударил им по забинтованной ноге Фоссета. Фоссет покачнулся. Таннер рванулся вперед и пнул его в пах. Фоссет согнулся и взвыл от боли. Таннер попытался вырвать пистолет из его руки, но она намертво прилипла к рукоятке. Тогда Джон, навалившись на разведчика всем телом, оттеснил его к стене и начал яростно топтать ногами раненую ступню Фоссета, не обращая внимания на его дикие вопли.

Наконец Джону удалось выбить у Фоссета пистолет, и тот со стуком отлетел к открытой двери. Фоссет повалился на пол у стены.

Джон подобрал пистолет и крепко сжал в руке.

Преодолевая мучительную боль во всем теле, Таннер поднялся на ноги. После этой короткой схватки рана на левой руке стала сильно кровоточить.

Фоссет корчился на полу. Таннер знал: надо, чтобы этот человек остался жив. Но вспомнив ужас на лицах детей и Элис — тогда, в подвале, — он тщательно прицелился и выстрелил. Он выстрелил дважды — в кровавое месиво на ступне Фоссета и в коленную чашечку той же ноги.

Шатаясь, Таннер шагнул к двери и обессиленно прислонился к косяку. С трудом подняв руку, он взглянул на часы: два тридцать семь. Прошло семь минут после назначенного срока.

Никто больше не придет. Вся «Омега» уже здесь: одна ее половина истекает кровью в полуразрушенном здании вокзала, другая лежит где-то там в мокрой траве, за бывшей автостоянкой. Кто это? Тримейн? Кардоун? Остерман?

Джон оторвал кусок рукава от рубашки и попытался обмотать его вокруг раны на руке. Если бы ему удалось хоть ненадолго остановить кровь... В этом случае он, возможно, сумел бы через автостоянку дойти до того места, откуда светил прожектор.

Однако его старания оказались напрасными, он потерял Равновесие и упал навзничь на прогнивший пол. Он, как и Фоссет, обречен. Они оба сдохнут здесь, в заброшенном старом вокзале.

Откуда-то издалека донесся высокий ноющий звук. Сначала Таннер подумал, что это шумит у него в голове, но нет, звук был реальным. Вой сирены. Он становился все громче и громче.