Уик-энд с мистером Дарси

Они решили, что обойдутся без участия в сегодняшней дискуссии о любимых героях из книг Остин, потому что все равно не успеют спуститься вовремя. Волосы Кэтрин во время страстной сцены опять растрепались и рассыпались по плечам, и в спальне Уорвика царил живописный беспорядок.

– Итак, – начала Кэтрин, отбрасывая с лица темные пряди в попытке хоть как-то привести себя в порядок, – на дискуссию мы, конечно, уже опоздали, но я все равно хочу знать.

– Что знать?

– Кто твой любимый герой у Джейн Остин.

Она заметила, что Уорвик улыбнулся уголками губ.

– Думаю, этого можно и не говорить.

– Почему?

– По-моему, все эти разговоры о любимых героях весьма субъективны. Ведь каждый мужчина скажет, что он Дарси, и каждая женщина отождествляет себя с Элизабет.

Кэтрин, завернувшись в простыню, села.

– А я так не считаю.

– Хорошо, тогда на кого ты похожа?

Она ответила не сразу.

– Ну, я умна. Проницательна. Я хороший друг, обожаю книги и прогулки пешком.

– Элизабет Беннет! – воскликнул Уорвик. – Я же тебе сказал – каждая женщина считает себя похожей на Элизабет Беннет.

Кэтрин рассмеялась и откинулась на подушки.

– А я кто, по-твоему? – спросил Уорвик, обнимая ее за талию.

– А вот это интересно. Ты красив, так что тебя можно сравнить с любым из героев. Но о твоей личной жизни мне известно слишком мало, так что ты вполне можешь оказаться Уиллоби или Уикхемом.

Уорвик даже приоткрыл рот от изумления:

– Нет! Ты что, и правда так думаешь?

– Я же пошутила! – рассмеялась Кэтрин. – Возможно, ты Эдвард Феррарс, а недоговариваешь кое-чего о себе просто потому, что не можешь.

– А почему ты решила, будто я чего-то недоговариваю?

Кэтрин пожала плечами:

– Потому что так оно и есть.

– Просто не люблю говорить о работе, вот и все.

Он убрал от нее руку и поднялся, собираясь встать с кровати.

Кэтрин пристально взглянула на него и вдруг испугалась, что снова его расстроила.

– Извини, – тоже садясь, сказала она. – Но мне очень интересно узнать, чем ты занимаешься.

Уорвик надел брюки, обернулся и улыбнулся Кэтрин.

– Не надо извиняться. В свое время я расскажу тебе больше. Только не сейчас. Я хочу в эти несколько дней говорить только о нас с тобой.

– А мы и говорим только о нас с тобой.

– Знаю. И не хочу портить себе выходные.

– Но что их может испортить, глупый?

Он несколько мгновений смотрел на Кэтрин, затем наклонился к ней и снова поцеловал.

– Ничего. Совершенно ничего.

Субботний торжественный обед считался в Перли особым событием. Гости обычно переодевались к обеду каждый день, но в субботу все старались нарядиться как можно изысканнее. Глаза слепил блеск бисера, блесток, драгоценных камней, все мужчины были в смокингах и галстуках-бабочках. Дейм Памела надела переливающееся платье из серебристой ткани, на шее красовалось бриллиантовое колье, усыпанная алмазами брошь размером со страусиное яйцо сверкала, словно софит.

Приняв душ и избавившись от травинок и запахов конюшни, Робин переоделась в облегающее нежно-розовое платье. Собрала волосы и закрепила их на затылке розовой заколкой, надела серьги в стиле модерн, которые сверкали не хуже бриллиантов дейм Памелы, а стоили во много раз дешевле.

Когда она спустилась по лестнице и, пройдя через холл, оказалась в столовой, ей почудилось, что она попала на съемки какого-то шикарного фильма. Вокруг было так прекрасно! Повсюду горели свечи, отражавшиеся в бесчисленных зеркалах, в глазах рябило от разноцветных женских платьев.

Все громко разговаривали, каждую секунду щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки. Робин счастливо улыбалась, однако невольно жалела о том, что здесь нет Дэна. Когда они расстались на конюшне, ей стало так грустно и совершенно расхотелось возвращаться в дом, особенно после прощального поцелуя.