Уильям Шекспир метаморфозы образов любви

В строке 14, бард пояснил одну из причин своего молчания: «Тогда случившегося мне не хватило, что ослабило меня». Фраза «случившегося мне не хватило», дала точную дирекцию на предыдущую строку 13, окончательно убедив читателя в том, что «молодой человек» ранее до разрыва дружбы с бардом был его музой. А сам переход «молодого человека», в качестве музы к поэту-сопернику привёл к тому, «что ослабило» барда, и как следствие инициировало его молчание. Вчитываясь в содержание сонетов 85 и 86, можно сделать интересный вывод, что поэт-соперник был не один, их было несколько, но не одновременно, а через некоторые промежутки времени поочерёдно. Но главное, поэт-соперник не был обобщающим литературным образом, он был конкретной творческой личностью.

Истолкования критиков содержания сонета 86.

Сонет 86 — это очередная, и возможно последняя попытка поэта для объяснения причины своего молчания. Поскольку, слова кажутся бесполезными, при полном отсутствии открытого диалога, когда молчание, является единственным способом выражения чувств для человека чести. Сонет как-бы описывает в обратном отсчёте ход его собственных страданий: в первом четверостишии поэт в нем погребён, поскольку попытка и неудачи поэта описываемые необычайно эмоциональной сравнительной метафорой «мозга, как катафалка его мыслей» в строке 3: «Чтобы созрели мои мысли в моём мозгу — катафалке моём вмиг». Но стоит в конце предложения знак вопроса, что написанное в строке не является утверждением автора, а всего лишь предположением.

Во втором четверостишии поэт снова задаётся вопросом, а не написан ли великий стих с помощью «пишущего духа», давно умершего великого поэта, которому могло показаться, что «великий стих» поэта-соперника поразил его насмерть. В конце второго четверостишья оказалось, что помогающий писать поэту-сопернику дух и его «компаньоны» другие духи сильно удивлены ответным стихом барда.

Выразительный литературный образ морского фрегата в первой строке сонете, где «тем гордым полным парусом был — его великий стих». напоминают о могучих галеонах испанской армады, которые сражались с британским флотом значительно меньшим, но состоящим из более проворных кораблей. Образ галеона на всех парусах, плывущего в направлении чего-то сокровенного, вполне может вызвать вначале чувство восхищения силой великого стиха поэта-соперника в его амбициях. Но в ходе повествования сонета, на фоне иронического тона барда, образ поэта-соперника меркнет. Особенно, когда автор ввёл в сюжет сонета образы «обученных писать духов», которые стали соавторами поэта-соперника. В третьем четверостишии обнаружилось, что поэт-соперник оказывается был обманут этим ночным призраком: «Он, не тот, любезный призрак и знакомый, что по ночам обманывает интеллектом». В этом поединке с поэтом-соперником, согласно мнению барда, он оказался победителем: «Как победители, не мог моим молчанием похвастаться я», при этом «был несправедлив к любому страху, следуя за ним». В заключительных строка обнаружилось одобрение «молодого человека» пополнило строку поэта соперника, что ослабило барда, что стало причиной его молчания.

Обзор критических замечаний о сонете 86.

Сонет начинается с того, что первом четверостишии повествующий бард задаётся вопросом, не «великий стих» поэта-соперника помешал барду выразить свои собственные «зрелые мысли». По словам, Данкан-Джонс (Duncan-Jones): «Как и в последней строке предыдущего сонета, говорящий утверждает, что не может высказать свои мысли о любви: они готовы к высказыванию (созрели), но остаются похороненными (в сердце) в его мозгу, потому что (вопрос повествующего барда, где он делает предположение), что он запуган своим соперником». Гарольд Блюм (Harold Bloom) считал, что этот смертельный страх не вызван литературным мастерством его соперника. В первых строках сонета: «(Шекспир) очаровательно предлагает сдерживание из-за ревности, не из-за превосходных поэтических способностей, а из-за встречи с портретом прекрасного молодого человека в стихах поэта соперника». Кеннет Мьюир (Kenneth Muir) написал следующее: «Является ли, «гордый полный парус его великого стиха» искренним восхищением (автора сонета) или намёком на то, что (стих соперника) напыщен, все ещё обсуждается».

В строке 7-8 сонета 86:

No, neither he, nor his compeers by night,

Giving him aid, my verse astonished. (86, 7-8).

Нет, не он, не его ночные компаньоны,

Оказывающие ему помощь, потрясены стихом моим. (86, 7-8).

Во фразе «моим стихом потрясены» используется с более ранним определением: «сильно удивлены, что лишены чувств; поражённые, ошеломлённые» пишущие духи, сущности, при описании их чувств при прочтении стиха повествующего барда. Однако, хорошо известно, что нематериальные сущности, то есть духи не имеют чувств. Из чего можно с полной ответственностью сделать вывод, что Шекспир, используя метафорические образы духов, иронизировал в строке помощь духами великих поэтов прошлого.

Заключительные строки 13-14:

But when your countenance filled up his line,