Уильям Шекспир метаморфозы образов любви

В последнее десятилетие 16-го века Спенсер опубликовал множество относительно коротких стихотворений, почти все из которых посвящены любви или печали. В 1591 году он опубликовал «Комплименты» («Complaints») — сборник стихотворений, в которых жалобы выражаются в скорбных или насмешливых тонах. Четыре года спустя, в 1595 году, Спенсер опубликовал «Аморетти и Эпиталамион» («Amoretti and Epithalamion»). Этот том содержит восемьдесят восемь сонетов, посвященных его ухаживанию за Элизабет Бойл. В «Аморетти» Спенсер использует утончённый юмор и пародию, восхваляя свою возлюбленную, переделывая традицию Петрарки в своём обращении с тоской по женщине. «Эпиталамион», как и «Аморетти», частично связаны с беспокойством в развитии романтических и сексуальных отношений. Она была написана для его свадьбы с молодой невестой Элизабет Бойл (Elizabeth Boyle). Некоторые предполагают, что внимание к беспокойству в целом отражает личные тревоги Спенсера в то время, когда он не смог завершить свою самую значительную работу «Королева фей». В следующем году Спенсер выпустил «Проталамион» («Prothalamion»), свадебную песню, написанную для дочерей герцога, в тщетной надежде очередной раз завоевать расположение при дворе.

Хотя Эдмунд Спенсер является классиком мировой литературы, учёные и критики неизменно отмечали, что его поэзия не перечёркивала традицию так как, он был её приверженцем, а своей самобытностью его поэзия дала продолжение традиций в написании сонетов. Отчасти самобытность Спенсера, объяснялась критиками, как его желание самовыражения в литературе.

Подавляющая часть критиков высказали предположительную причину «неповторимости» поэзии Спенсера, которая, по их мнению, была связана с его недостаточным пониманием классических образцов поэзии прошлого.

По их мнению, Спенсер стремился подражать таким древнеримским поэтам, как Вергилий и Овидий, которых он изучал во время обучения в школе. Однако, многие из его наиболее известных произведений заметно отличаются от произведений его предшественников. Язык его поэзии намеренно архаичен, поэтому напоминал более ранние произведения, такие как Кентерберийские рассказы Джеффри Чосера и «Иль Канцоньер» Франческо Петрарки, о стихах которого Спенсер отзывался с искренним восхищением.

Англиканец и приверженец протестантской королевы Елизаветы, Спенсер возмущался пропагандой против правления Елизаветы, которую распространяли некоторые католики. Как и большинство протестантов во времена Реформации, Спенсер видел католическую церковь, полную коррупции. Это в значительной степени повлияло на его гражданскую позицию, что это не только неправильная религия, но и по всем признакам, «религия с изнанки». Эти ощущения ассоциативно заполнили лейтмотивы его строк, особенно при создании «Королевы Фей».

Чарльз Лэмб (Charles Lamb) назвал Эдмунда Спенсера «лирическим поэтом», им восхищались Джон Мильтон (John Milton), Уильям Блейк (William Blake), Уильям Вордсворт (William Wordsworth), Джон Китс (John Keats), лорд Байрон (Byron), Альфред Теннисон (Alfred Tennyson) и другие. Среди своих современников Уолтер Рэли (Walter Raleigh) написал восхваляющее стихотворение, посвящённое «Королеве Фей» Спенсера в 1590 году, в котором он утверждает, что восхищается и ценит его работу больше, чем любую другую на английском языке.

Джон Мильтон в своей «Ареопагитике» (Areopagitica») упоминал Эдмунда Спенсера, как «...нашего мудрого и серьезного поэта Спенсера, которого, смею сказать, я считаю лучшим учителем, чем Скот или Фома Аквинский». В восемнадцатом веке Александр Поуп (Alexander Pope) сравнивал Спенсера «... с любовницей, чьи недостатки мы видим, но любим её вместе со всеми».

Но, как эта цитата Александра Поупа необычайно точно напомнила строчки, посвящённые тёмной леди в сонете 141 Шекспира:

«For they in thee a thousand errors note;

But 'tis my heart that loves what they despise» (141, 2-3).

По ним в тебе тысячи ошибок я — подмечаю;

Но от этого моё сердце влюбляется в того, к кому претит» (141, 2-3).

В последующем цикле переводов, обязательно предоставлю читателю перевод сонета 141, в содержании которого, сам автор поэтапно раскрывал свои слабости, в последствии известные критики назовут поэзию Шекспира, — «the form of intellectual showing off», «формой интеллектуального выпендрежа». Что так сильно мешало исследователям правильно прочитать строки сонетов Шекспира, аж до 21-го века!

Но, возвратимся к теме «звёзд» и звездочётов в елизаветинскую эпоху, когда астрономия была всего разделом астрологии, а неорганическая химия, — подразделом алхимии.

________________

________________

Not from the stars do I my judgement pluck;

And yet methinks I have astronomy,

But not to tell of good or evil luck,

Of plagues, of dearths, or seasons' quality;

Nor can I fortune to brief minutes tell,

Pointing to each his thunder, rain and wind,

Or say with princes if it shall go well,

By oft predict that I in heaven find:

But from thine eyes my knowledge I derive,

And, constant stars, in them I read such art

As «truth and beauty shall together thrive,