Уильям Шекспир метаморфозы образов любви

В строке 11, бард в профетическом повествовании во фразе «чтоб поставить на него много», вероятнее всего говорил о поэте-сопернике, к которому переметнулся «молодой человек»: «Чтоб поставить на него много, пережившего золочённую гробницу». Сама фраза «переживший золочённую гробницу», говорит о предположительных заслугах перед обществом в области литературы или драматургии.

В строке 12, бард описал предполагаемую перспективу адресату сонета: «И быть восхваляемым в веках ещё предстоит подчас». Однако, риторический тон изложения выглядит, как предупреждение о том, чтобы адресат сонета сделал правильный выбор.

«Тогда исполни свою службу, Муза; Я научу тебя, как (тебе к лицу)

Сделать, чтоб он не казался таким далёким, как он покажется сейчас» (101, 13-14).

В заключительных двух строках, повествующий бард подводит черту, изложенному выше. Но двусмысленность строк 13-14, столь очевидна, так как строки направлены, как метафорической Музе, так и в адрес «молодого человека», который являлся посредником между Музой и бардом, раньше до размолвки с автором сонета. Поэтому, как таковую исполнить «свою службу» должна Муза и её посредник «молодой человек». Строка 13: «Тогда исполни свою службу, Муза; Я научу тебя, как» подобает, является заключительным приёмом литературной риторики. Мной не только для рифмы, но и по смыслу добавлен фразеологизм «тебе к лицу», который означает «подобает», в скобках чтобы не нарушать структуру сонета.

 Строка 14 продолжая риторическую форму приёма: «как (подобает)

сделать, чтоб он не казался таким далёким, как он покажется сейчас».

— Но о ком идет речь в последней строке сонета?

  Чисто риторически, можно сделать логический вывод, что строке 14 сонета 101, бард, говоря «он», как это делает любой поэт, имел ввиду поэта- соперника, если будет выполнять «свою службу» посредник Музы, «молодой человек». И второй смысл направлен, для исполнения «своей службы» самой Музе, в этом случае под словами «him» и «he» подразумевался сам адресат сонетов последовательности «Прекрасная молодёжь». Хочу отметить, что многие критики сошлись на мнении, что применение Уильямом Шекспиром приёмов литературной риторики в сонетах 100-103, выглядит, как «the form of intellectual showing off», «форма интеллектуального выпендрежа».

Однако, читатель имеет полное право соглашаться или не соглашаться с подобной характеристикой, данной критиками в отношении автора группы необычных сонетов. В конце концов, в елизаветинскую эпоху написание сонетов считалось частной перепиской, а желание автора, чтобы адресат сонетов возвратился обратно, было невероятно большим.

Критики об сонетах 100-103 в общем контексте всех сонетов.

Критик Дэвид Уэст, так отметил характерную особенность в содержании сонетов 100-103: «... страсти межличностного разрыва и отчуждения настолько накалились, что достигли кульминации в сонетах 100-103, где бард выражал своё сожаление по поводу того, что произошло». Хотя, до сих пор нет единого мнения критиков по какому поводу возникновения недомолвок во время кульминации страстей, описанных в этих трёх сонетах. Но возникший вакуум в отношениях между повествующим бардом и его адресатом, по всей видимости, является тщетной попыткой исправить их отношения. Где бард с полной уверенностью высказывался о том, что он всё еще любит молодого человека, адресата, так же сильно, как и прежде.

По этому поводу, исследователь Кэтрин Данкан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) дала следующее заключение: «Все еще утверждая, что он замолчал, поэт заверяет, что он любит так же сильно, хотя и показывает это менее, опасаясь утомительного повторения сказанного ранее».

 С позиций подобных отношений в 20-21-м веке некоторые исследователи творчества Шекспира выдвинули шаткую версию о многолетней гомосексуальной связи барда с молодым человеком, адресатом сонетов. В связи с чем придерживались длительное время этой версии, таким образом столь экзотическая версия грела душу и сердце увеличивающейся армии приверженцев нетрадиционных связей.

Но так ли, просто всё было в елизаветинскую эпоху? Исследовали снова и снова наступали на одни и те же грабли, пытаясь понять жизнь придворных аристократов и литературного бомонда 16-го века Англии через узкую призму своего видения мира 21-го века.

    В дополнение к сонету 100, сонет 101 признан одним из двух единственных сонетов в полной последовательности, который поэт непосредственно обращается к Музе. Эти два сонета, в свою очередь, являются частью группы из четырех сонетов, 100-103, в которых поэт-оратор перекладывает вину за свое молчание с себя на Музу, оправдываясь за то, что не написал или, если написал, не написал должным образом.  Даброу (Dubrow) отметил использование приёма «occupatio» или «prolepsis» — это риторический метод «предвосхищения, упреждения любого из возможных возражений написанного или сказанного» (примеч. автора эссе).