Уильям Шекспир метаморфозы образов любви

Из чего можно сделать вывод, что свою первую пьесу «Венера и Адонис» Уильям Шекспир написал по заказу Елизаветы I в соавторстве с Генри Райотсли, 3-м графом Саутгемптоном, ибо сама идея написания пьесы принадлежала ему.

Стихотворение вдохновлено и основано на историях, найденных в «Метаморфозах» («Metamorphoses»), повествовательной поэме древнегреческого поэта Овидия (43 г. до н. э. — 17-18 н. э.). Гораздо более краткая версия этой истории Овидия встречается в десятой книге его «Метаморфоз». Которая сильно отличалась от версии Шекспира. Литературный образ Венеры у Овидия отправилась на охоту с Адонисом, чтобы доставить ему удовольствие, но в остальном ей безразлично времяпровождение на свежем воздухе. Она носит «подоткнутые» одежды, беспокоится о цвете своего лица, и не может выносить диких животных, опасных для жизни.

В литературном образе Венеры у Шекспира, можно увидеть существенные отличия от версии Овидия, Венера сама немного похожа на дикое животное, так как ходит обнажённой, ей не интересна охота. В течении всей пьесы, Венера занималась обольщением Адониса, демонстрируя ему своё обнаженное тело в различных ракурсах, предназначенность этих поз на подмостках была чересчур очевидна.

В конце концов, Венера настаивала в своих доводах на версии, что убийство Адониса кабаном произошло случайно, так как животное, было так впечатлено красотой тела охотника, что кабан запорол его клыками, в попытке поцеловать.

Пьеса «Венера и Адонис» («Venus and Adonis») была опубликована примерно за пять лет, до посмертно опубликованной книги Кристофера Марло «Герой и Леандр» («Hero and Leander»), которая также, как «Венера и Адонис» являлась повествовательной любовной поэмой, основанной на сюжете произведений Овидия.

— Но какими были взаимоотношения автора сонетов с вдохновителем на написание пьес и сонетов?

Но тот факт, что талантливый молодой человек был более проворный и коммуникабельный, чем Шекспир, — вполне очевиден.

К примеру, можно явственно рассмотреть динамику их отношений по фрагментам спорных сонетов 61-63, которые не нашли отклика в душах исследователей и учёных от академической науки. Эта группа сонетов, была игнорируемой критиками из-за «открытой» и «сломанной» рифмы «представляющей собой редкий пример несовершенной рифмы в сонетах». Но столь ли, важна была чёткая рифма, в частной поэтической переписке автора драматургии со своим идейно-художественным вдохновителем написания пьес? Когда был такой высокий накал страстей.

— Confer!

________________

«Sin of self-love possesseth all mine eye

And all my soul and all my every part;

And for this sin there is no remedy,

It is so grounded inward in my heart» (62, 1-4).

«Грех себялюбия моим всем взором овладел

И всей моей душою, моей частицы каждой сей удел;

И от этого греха, отнюдь — нет средства здесь

Он так глубоко укоренился в моём сердце днесь» (62, 1-4).

«Mine own self-love quite contrary I read;

Self so self-loving were iniquity.

’Tis thee, myself, that for myself I praise

Painting my age with beauty of thy days» (62, 11-14).

«Моё родное себялюбие противоположным вовсе Я считал;

Самому столь самолюбивым быть — без законней.

Это тебя, что ради самого себя Я восхвалял

Живописал мой век за красоту твоих дней» (62, 11-14).

Удивительный факт, но Шекспир ставил себя значительно ниже, чем «молодого человека», согласно строкам 13-14 сонета 62!

«O, no! thy love, though much, is not so great:

It is my love that keeps mine eye awake;

Mine own true love that doth my rest defeat

To play the watchman ever for thy sake» (61, 9-12).

«О, нет! твоя любовь, хотя не мала — не столь велика:

Только моя любовь, что моему взгляду не дает уснуть пока;

Моё обладанье истинной любовью, чтоб сокрушить мой покой

Разыгрывает неизменно сторожа ради тебя со мной» (61, 9-12).

Ко всему прочему, автор сонетов откровенно признавался в ревности, «…обладанье истинной любовью … разыгрывает неизменно сторожа ради тебя со мной». Из чего вдумчивый читатель может сделать удручающие выводы. Опираясь на автобиографическую основу сонетов, очевидным становится предположение, что разрыв отношений между автором сонетов и его «вдохновителем» молодым человеком происходил многократно, по инициативе юного компаньона.

For thee, against myself I'll vow debate,

For I must ne'er love him whom thou dost hate

«Из-за тебя, наперекор себе, оспорить я клянусь — услышь;

Для этого, не должен я любить того, кого ты ненавидишь» (89, 13-14).

Парадоксальная и противоречивая риторика автора сонетов, как констатация ключевой фразы Джеральда Хаммонда: «За тебя, как против самого себя» / «For you, as against yourself», в которой необычайно точно и ёмко было отмечено настроение Шекспира в бескомпромиссном отрицании самого себя ради восхваления адресата сонетов.

Риторика, выбранная автором сонетов, продифференцировала функцию высочайшего накала страстей в формуле беззаветной любви к «прекрасному юноше» с производной, стремящейся к абсолютному нулю, то есть полному самоотрицанию, и как результат к бесплодности страстей.