Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Впрочем, по изложения начинает проясняться, что автор сонета искусно вплёл воспоминания детства юноши, проведённые в доме опекуна с помощью литературно приёма «аллюзия», взяв за его основу необычайно красивый мифический сюжет с молодыми девушками Хорами, олицетворяющими сезоны года. Которые согласно сюжету, мифа венчали Пандору — обладательницу «всех даров» гирляндами цветов. Известно, что Хоры обладали способностями «главенствующих за качества в установлении основных атрибутов цветов, такие, как благоухание, особенности оттенков ароматов; грациозность формы, и продолжительность сохранения свежести».

Вне сомнения, поэт виртуозно использовал «аллюзию» на Хор, но ко всему прочему аллегорически сопоставил образ «розы» с юношей при помощи литературного приёма «персонализация», где под символом культивируемой «дамасской» розы в сонете 5 подразумевал адресата сонетов в детском возрасте сироты в доме опекуна.

В данном случае ключ к пониманию «непонятого» многими исследователями сонета 5, был заложен в сонете 54, что и вызвало у меня ощущения, что сонет 54 был перемещён в сторону повышения нумерации редактором или издателем перед вёрсткой Quarto 1609 года. Собственно, о чём было изложено выше, в разделе семантического анализа сонета 54.

Примечательно, но большим сюрпризом оказалась ключевая «находка», которая заключалась в том, что литературные образы сонета 54, своими символами предоставили мне ключ к пониманию подстрочника сонета 5, что дало мне порядок расположения сонетов в данном эссе.

Для лучшего понимания содержания сонета 5 с сопутствующим подстрочником предлагаю читателю рассмотреть строки 7-10 вместе.

«Sap check'd with frost and lusty leaves quite gone,

Beauty o'ersnow'd and bareness every where:

Then, were not summer's distillation left,

A liquid prisoner pent in walls of glass» (5, 7-10).

«Иссушив, проверила на морозе, и листья крепкие совсем опали,

Красотой заснеженных мест, и повсюду оголённостей (дали):

Затем, не летним перегоном, был покинутым (сам)

Влажный пленник, заключённый в стенах из стекла» (5, 7-10).

При внимательном рассмотрении строк 7-10 читатель может увидеть, что предметом изложения являются перипетии культивируемой розы в смене сезонов года, причём содержание изложенного гармонически сплетено с содержанием предыдущих строк, повествующих о Хорах, то есть временах года из древнегреческой мифологии.

В строках 7 и 8, повествующий бард использовал аллегорический образ нежной и чувствительной к смене температуры «дамасской розы: «Иссушив, проверила на морозе, и листья крепкие совсем опали, красотой заснеженных мест, и повсюду оголённостей (дали)».

Конечная цезура строки 7 требовала заполнения для построения предложения при переводе, согласно правилам грамматики, поэтому мной была заполнена конечная цезура строки 7 словом, существительным во множественном числе в скобках «дали», которое органически вписалось в строку, дав рифму строке.

Сильно артикулированная фраза «Sap check'd with frost», «Иссушив, проверила на морозе», подчеркнула чувство отчаяния, ребёнка восьми лет испытавшего всё это. Охарактеризовав внутреннее состояние испытавшего, так: «Истощив, (зима) проверила на морозе».

Необычайно ослепительный, буквально кричащий литературный образ начала строки 7 сонета 5, где выразительно показано состояние дамасской розы в зиму, аллегорически отражающее в подстрочнике сиротское детство адресата сонета, проведённое в доме опекуна.

Образ, создавший риторическую дилемму безысходности: «Sap check'd with frost» vs «Quite gone», «иссушив, проверив на морозе» против «совсем пропал». Это образец непревзойдённого мастерства Шекспира, который заставляет читателя восхищаться и сострадать!

Примечательно, но повествующим бардом была усилена риторическая фигура выразительной фразой в строке 9 сонета 5, «not summer's distillation left», «не летним перегоном, был покинутым» в качестве аллегории литературного образа «розы», проецируемая из ассоциативных воспоминаний сиротского детства адресата сонета, выросшего в доме опекуна без родителей.

Известно, что Эдуард де Вер сам имел яркие сиротские воспоминания без родителей, они ему запомнились очень хорошо, ибо он сам провёл своё детство в этом же доме значительно ранее, и далее проживал там, женившись на дочери сэра Уильяма Сесила. Именно, тогда, когда привезли ребёнком восьми лет от роду, самого адресата сонета.

Ответственность за процесс распределение детей по опекунам, относящихся к высшему аристократическому сословию, но потерявших в раннем возрасте родителей была возложена, будучи прерогативой высочайшей королевской персоны. Впрочем, ей же принадлежала монополия на выдачу разрешений на свадьбы и помолвки придворных аристократов с распределением наследства и доходов от него.

Этот процесс, повествующий бард назвал в сонете 5 «distillation», «перегонкой», «ректификацией» или «дистилляцией», которая являлась незаменимым процессом алхимии в получении чистейших экстрактов для составления из них элексира «вечной молодости».