Уильям Шекспир — слова символы, как язык иносказания

Впрочем, согласно древнегреческому мифу, Афродита, выходящая из моря на берег Кипра, была одета и украшена прислуживающими ей молодыми девственницами — Хорами. Именно, одна из прислужниц богини Дианы, ранее называемой Афродитой, перехватила чудотворное тавро «с огнём любви» у заснувшего Купидона, и была упомянутой Шекспиром в анакреонтических сонетах 153 и 154.

Вполне очевиден тот факт, что в образ девственной прислужницы Дианы, скорее всего, описывалась Элизабет Вернон, любимая придворная фрейлина королевы. Таким образом, автор в содержании сонетов 153 и 154, как-бы намекнул на её тайную свадьбу с юным Саутгемптоном, когда леди Элизабет Вернон, не получившая разрешение на брак со своим возлюбленным у королевы, всё-таки вышла за него замуж.

Хочу напомнить читателю, что придворные аристократы обязаны были брать разрешение на заключение брака у королевы Елизаветы, в противном случае их ожидало суровое наказание за умышленное нарушение запрета.

«В древности у греков времена года представляли собой смену сезонов через олицетворение сменяющихся молодых женщин, которые ...были «временами года», но на некоторых памятниках искусства античности были изображены в виде крылатых детей с атрибутами, присущими каждому сезону года, получившими греческие имена, в дальнейшем обозначившими четыре сезона года».

(Murray, John. «A Classical Manual», being a «Mythological, Historical» and «Geographical Commentary on Pope's Homer», and Dryden's Aeneid of «Virgil with a Copious Index». Albemarle Street, London. 1833, p. 256).

Ранее, в предыдущих эссе мной подробно приводился семантический анализ и сопоставление литературных образов сонетов 99 и 5, как сонетов «до конца непонятых» критиками, поэтому не буду более шире углубляться в эту тему.

Несмотря на это, хочу выделить первостепенное значение слов-символов, выраженных «шекспировским» языком аллегорического иносказания в описании прибытия зимой Саутгемптона в отроческом возрасте в Сесил-хаус на Стрэнде, поместье опекуна сэра Уильяма Сесила. Необычайно выразительные образы сонета 5, вне всякого сомнения, положили начало теме «безотцовщины», «unfather'd», имеющий ключевое значение для продолжения сюжетной линии остальных сонетов последовательности «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 5, 1—8

«Those howers that with gentle work did frame

The lovely gaze where every eye doth dwell,

Will play the tyrants to the very same

And that unfair which fairly doth excel:

For never-resting time leads Summer on

To hideous winter and confounds him there;

Sap check'd with frost and lusty leaves quite gone,

Beauty o'ersnow'd and bareness everywhere» (5, 1-8).

William Shakespeare Sonnet 5, 1—8.

«Те самые Хоры, что с усердием нежным сделали обрамленье

Прекрасного пристального взора, в котором каждый взгляд обитал,

Играющий, будучи тираном, тем самым (обожал)

И несправедливым чтоб, превзойти справедливое (рвеньем):

Для никогда не отдыхающего времени, сменяющего Лето на

Ужасную зиму, и в тупик поставившего его — там;

Иссушив, проверила на морозе, и листья крепкие совсем опали,

Красотой заснеженных мест, и повсюду оголённостей (дали)» (5, 1-8).

Уильям Шекспир сонет 5, 1—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.12.2022).

Стоит напомнить читателю, что «...сам факт написания сонета 99 поэтом, являлся не столько данью уважения неповторимой поэтической строке Барнабе Барнса, как некое послание для потомков в виде ссылки на поэтический символизм сборника стихов «Партенофил и Партенофа» Барнабе Барнса. Который с полным правом можно рассматривать в качестве… ключа для расшифровки подстрочника некоторых сонетов таких, как, например, 5 или 99». В данном случае, стоит отметить, что Шекспир при написании сонетов оттачивал своё мастерство в передаче ощущений для создания новых литературных образов, ярким примером этому могут служить сонеты 99, 54 и 5.

Примечателен тот факт, что юный Саутгемптон принимал непосредственное участие в создании поэтического сборника «Партенофила и Партенофы», «Parthenophil and Parthenophe» Барнабе Барнса. Где форма и размер поэтической строки поражали воображение читателя фрагментами развлечений и утех на придворных вечеринках с участием Елизаветы I с её главным фаворитом графом Эссексом.

Стоит отметить, что в ранних критических заметках отмечалось, что Барнабе Барнс под литературным образом «Партенофила» подразумевал графа Эссекса, а под образом «Партенофы» — королеву Англии Елизавету.

По моему мнению, аллегорический символизм Барнабе Барнса из «Партенофила и Партенофы», а также поэтического сборника «Королева Фей» Эдмунда Спенсера оказали непосредственной влияние на зарождение и развитие «шекспировского» символизма при написании сонетов, которые до сих пор вызывают нескончаемые споры в среде исследователей и критиков.