Уильям Шекспир сонеты 98, 95, 49. William Shakespeare Sonnets 98, 95, 49

Дед Чарльза, Яков I, узнал о камнях в 1620 году, когда останавливался в соседнем Уилтон-хаусе, и попросил своего королевского землемера Иниго Джонса исследовать памятник. В отчёте Джонса, опубликованном посмертно в 1655 году, утверждалось, что Стоунхендж имел римское происхождение и специфически тосканский стиль. Джонс, который побывал в Италии и сам видел римские руины, пришёл к удивительному (и, откровенно говоря, круговому) выводу, что как «великолепный памятник» Стоунхендж, должно быть, был построен римлянами, поскольку их культура была единственной способной создать такое великолепие из всех народов, населявших территорию современной Англии.

Гигантская хорея была ответом Чарлтона на римские притязания Джонса. В первой половине книги описание руин Джонсом сравнивается с находками Уильяма Кэмдена, выдающегося антиквара и топографа, который обследовал это место для своей книги «Британия». Чарлтон присоединяется к Кэмдену, отмечая, что не раз и не два я получал удовольствие от созерцания этой замечательной древности и со всей возможной внимательностью рассматривал её форму, порядок и отдельные части; я всегда замечал, что проект мистера Кэмдена гораздо ближе по сходству.

Затем Чарлтон систематически сравнивает памятник со «множеством нагромождённых огромных камней» в Дании, описанных датским королевским врачом Оле Вормом в «Danicorum monmentorum» (1643). Чарлтон приходит к выводу, что Стоунхендж, должно быть, был делом рук датчан, поскольку у них были технологии и навыки для транспортировки и подъёма монолитных камней, и что монумент был построен, как место встречи для выборов и коронации датских королей.

Уолтер Чарлтон (Walter Charleton) был в центре событий научной исторической революции 17-го века. Это сын ректора из Сомерсета, который получил образование в Оксфорде, где ему преподавал влиятельный натурфилософ Джон Уилкинс (John Wilkins). Именно в оксфордском доме Уилкинса в этот период регулярно собирался «Экспериментальный Философский Клуб» («Experimental Philosophical Clubbe»), предшественник Королевского научного общества, форум, на котором влиятельные фигуры, включая Кристофера Рена, члена клуба Томаса Уиллиса и Ральфа Батерста, встречались и обсуждали науку, идеи и эксперименты.

В 1643 году Чарлтон, которому тогда было чуть за двадцать, был назначен ординарным врачом Карла I, проживавшего тогда в Оксфорде во время гражданской войны. В этой роли он, предположительно, вступил в контакт с великим Уильямом Харви (William Harvey), который в качестве старше го королевского врача, также должен был присутствовать при дворе короля.

Покинув Оксфорд и после казни Карла I в 1649 году, Чарлтон переехал в Лондон, где открыл врачебную практику на Рассел-стрит в Ковент-Гардене. Он стал кандидатом Коллегии врачей в апреле 1650 года, став почётным членом в 1664 году, стипендиатом в 1676 году и президентом Коллегии врачей в 1689 году и, сохранив свою верность делу роялистов, был назначен ординарным врачом изгнанного Карла II. В 1663 году, после реставрации, он стал членом недавно созданного Королевского научного общества, где он активно участвовал в дискуссиях, проявив себя, как увлечённый экспериментатор, например: он был первым, кто показал, что головастики превращаются в лягушек и что скорость звука меняется в зависимости от различий во влажности и температуры в течение всего дня и ночи. В этот период он также написал ряд медицинских текстов, включая «Патологические упражнения» (1661) и первый учебник физиологии на английском языке «Естественная история питания, жизни и произвольных движений» (1659).

Несмотря, на эти связи Королевского научного общества с «новой наукой» и современными идеями, Чарлтон на самом деле был куда более неоднозначной фигурой в научных изысканиях. Как показала Эмили Бут (Emily Booth) в своем исследованиях научной деятельности доктора Чарлтона, он был эклектичен в своем подходе, используя смесь идей и философий, старых и новых. Помимо медицинских текстов, например, он написал и перевёл несколько религиозных и философских книг, включая некоторые из первых работ по эпикурейству на английском языке. Чарлтон происходил из скромной семьи, не имел независимого дохода и зарабатывал на жизнь, как работающий врач, полагаясь на привлечение и удержание пациентов. Его эклектизм, возможно, был основан на прагматизме, позволявшем ему поддерживать связи с традиционными основами, на которых была основана медицинская практика, а также демонстрировать осведомлённость о последних инновациях и дискурсах, защищая себя от критики «догматизма».