Уилл (ЛП)

О Боже, я тоже. Я возвращаю манжету в коробку, замечая четыре маленьких замочка и набор крошечных ключей. Теперь она не сможет связать меня за какие-нибудь пять минут, и мысль о часах игр с этими вещами заставляет меня рассеянно прижать руку к своей промежности, чтобы снять напряжение. Я закрываю крышку и отставляю коробку в сторону, прежде чем замечтаться еще сильнее. По одному за раз я распаковываю флоггер, пару зажимов для сосков и кляп с блестящим красным шаром. Держа его в руке, я невольно открываю рот, представляя, каково это, держать его во рту.

— Верните его в коробку, мистер. Я хочу быть первой, кто заткнет твой рот, — игриво предупреждает она.

Я смотрю на нее. Она улыбается.

— Ты будешь выглядеть так прекрасно, — мурлычет она, и я вижу, что это действует на нее так же сильно, как и на меня.

Она встает и забирает у меня коробку, опуская ее на пол возле кровати. Мэгс снимает с себя полотенце, и начинает промакивать им волосы, чтобы высушить. Я наслаждаюсь ее видом. Ее татуировка все еще заставляет меня задерживать дыхание.

Она бросает свое полотенце в глубь моего рабочего кресла и поворачивается ко мне лицом, подзывая. Пальцем она тянет за полотенце, обернутое вокруг моей талии, и позволяет ему упасть на пол.

— Спенсер все еще твое стоп-слово, — сообщает она мне, не пытаясь скрыть свое веселье.

Я закатываю глаза, но все равно киваю. Не то чтобы я мог забыть об этом.

— На кровать, — дает распоряжение она.

Послушно лезу на кровать и ложусь по центру в ожидании.

Мэгс берет наручные манжеты и несколько ремней из коробки и поднимается на кровать. Я смотрю, как она оборачивает их вокруг моих запястий, готовый уплыть прежде, чем она прикрепит их ремнями к моей кровати.

— Хочу кровать с балдахином, — совершенно неожиданно говорит она, пытаясь найти лучший способ, чтобы привязать меня.

— Могу сделать ее для тебя, — говорю я, чтобы она могла вырвать меня из моих мыслей о всяких извращениях в этой кровати, которые я сейчас представляю.

— Ты умеешь?

— Ну, эту же кровать я сделал.

На секунду она садится обратно и смотрит на изголовье, потом на меня.

— Ты сделал?

— Да.

— Вау, это прекрасно, — она наклоняется и целует меня. — Ты так талантлив.

Я улыбаюсь. — Если хочешь, я мог бы сделать ее со специальными секретными местами, чтобы ты могла связывать меня.

— О, мой Бог, я хочу! — взволнованно хлопает в ладоши она.

— Я сделаю тебе кровать, Богиня, — обещаю я.

Она гладит меня по лицу.

— Ты хороший мальчик, — мурлычет она, возвращаясь к моему второму запястью.

Как только мои руки надежно зафиксированы на столбиках кровати, она достает манжеты и повторяет те же действия с ногами, оставляя меня с растянутыми в разные стороны ногами и руками. Единственная часть меня, которая остается несвязанной, это мой нетерпеливый член, который стоит по стойке смирно.

Затем она достает новую повязку и кладет ее на тумбочку рядом с кроватью. Она вынимает зажимы для сосков из коробки и кладет их рядом с повязкой для глаз. Она с улыбкой смотрит на кляп, прежде чем положить его на тумбочку. Затем, берет свою сумку и вытаскивает из нее нечто огромное — что это я не совсем понимаю — и кладет его на кровать между моих ног.

— Что это? — спрашиваю я.

— Увидишь, — улыбается она, и я дрожу от предвкушения.

— Ты собираешься меня трахнуть? — спрашиваю я.

Она откидывает голову и смеется:

— Ты еще не готов, малыш.

А потом она продолжает свою подготовку. И я до сих пор остаюсь в неведении, что, видимо, и было ее желанием.

Наконец, она бросает флакон с лубрикантом на одеяло рядом со мной и заползает ко мне на кровать.

Это самое уязвимое положение, в котором я когда-либо был, и я никогда не был так открыт для нее. Готовый ко всему. И мое сердце колотится, как бешеное.

Она тянется к повязке для глаз и скользит ею под моей головой, и немедленно мой пульс начинает грохотать у меня в ушах. То, что у меня нет возможности видеть, заводит меня еще сильнее из-за всех этих штучек, лежащих сейчас на тумбочке. Правильные манжеты удерживают меня, прижимая к кровати, скрипя при малейшем движении. Кожаная повязка для глаз с меховой подкладкой ощущается прекрасно и абсолютно непроницаема, в отличие от шарфов, которые мы использовали до этого. Остальные игрушки остались лежать на тумбочке как угроза. Или обещание? И давайте не будем забывать о смазке и о каком-то загадочном объекте. Я сейчас действительно на грани. Поэтому, когда она касается моего бедра, я так сильно вздрагиваю, что издаю болезненный стон.

— Черт, ты в порядке? — спрашивает она.

— Да, все хорошо, — вздыхаю я, пытаясь отдышаться.

— Хочешь, чтобы я тебя развязала?

— Нет! — я снова вздрагиваю.

Она снимает повязку и зависает надо мной, рассматривая мое лицо.

— В самом деле? Потому что кажется, что у тебя паническая атака. Вдыхай через нос и выдыхай через рот. — Она показывает, как, и я слышу ее равномерное дыхание, пытаясь воспроизвести его.