Уйми бурю (СИ)

Тор улыбается своим мыслям и пристраивает зонт на раздвинутые колени. Откидывается на покатую спинку и прикрывает глаза. Тот, протез которого рябит, а картинка, если не проморгаться, начинает помехами исходить, снова отключается.

Размышляет, в какую сторону податься теперь и стоит ли, ощущая, как солнце, зависшее над головой, греет лоб и торчащую из-под незастегнутой куртки толстовку. Чувствует себя абсолютно беспомощным и бесполезным на Земле. В космосе, впрочем, тоже, но там, в ночной синеве под равнодушными холодными звездами, ему не нужно улыбаться и делать вид, что в его жизни осталось еще что-то кроме желания отомстить.

Да и то скорее воздух, которым он дышит. Отбери – и нечем будет легкие наполнить. Нечему будет толкать вперед, а сердце, большое и упрямое, перестанет биться. Уйдет, как и отец, услышав знакомый голос.

Голос, который позовет его за собой, и Тор клянется себе, что не знает, чьим он будет. Матери, Хеймдалля или…

– Неспокойное время ты выбрал для того, чтобы вздремнуть.

Раз – и пронизывающая холодом тишина в грудной клетке. Раз – и теплый весенний ветер больше не шумит.

Вселенная умерла на миг.

Тор даже не думает открывать глаза. Тор гадает только, как же долго тот, чье имя он даже мысленно не произносил, выгадывал момент. Таскался тенью, незримо следил, упиваясь чужими мучениями. Сколько он был рядом и не с самого ли начала наблюдал?

Тор даже не думает открывать глаза.

Правый и вовсе от одной-единственной вспышки где-то внутри коротнул и мигом перегорел. Все это время он даже надеяться себе не разрешал, не то что ждать. Не в третий раз.

Не по новой.

Тор даже не думает… говорить что-либо. И плевать ему, что молчание затягивается. Он может провести вот так несколько лет в ожидании, пока иллюзия не рассеется.

Иллюзия, что оказывается не такой терпеливой и касается его колена.

Бог грома реагирует мгновенно и, выпрямившись, тут же скидывает прохладные пальцы. Смахивает, как сор, схватившись за рукоять зонта.

Нехотя поворачивает голову и, нахмурившись, глядит на того, кто решил, будто ему нужна компания. Кто решил, что имеет право заявиться вот так по прошествии двадцати четырех месяцев с момента своей смерти и невинно скалиться, разведя в стороны пустые руки.

Злость вскипает в глотке мгновенно.

Сейчас громовержец ненавидит не Таноса – вся его ярость и разочарование достаются Локи.

Локи, что так падок на эффектные появления и дорогие костюмы.

Локи, что появляется просто из ниоткуда со стаканчиком кофе из ближайшего «Старбакса».

Не такой бледный, как в холодном космосе, прилизанный и в начищенных ботинках. Заглянувший словно между прочим, решив проведать старого знакомца.

У Тора сводит нижнюю челюсть. Рука сжимает рукоять не зонта, а массивной секиры. Воздух становится густым и заряженным озоном. Воздух становится наэлектризованным. Протяни руку – и долбанет.

Долбанет так, что все, что останется, – это кучка пепла и следы от подошв.

Тор сглатывает и сует подрагивающую от напряжения руку в карман. Слышит, как кипит кофе в пластиковом стакане, плотно закрытом крышкой.

Дорывает пальцами упаковку, рассыпая по карману разноцветные драже, и, единственным уцелевшим глазом глядя прямо в лицо Локи, сует целую пригоршню конфет в рот.

Молча жует.

Глядя прямо в лицо разом растерявшего все свое веселье Локи, что если и думал отпустить пару шуток, то отказался от этой затеи. Глядя прямо на подрагивающий, опускающийся вниз уголок губ и напрягшийся острый подбородок.

Со стакана срывает крышку, и кипящий черный, как сама ненависть, кофе выплескивается на лавку и идеально отглаженные брюки.

Локи даже бровью не ведет.

– Может быть, поговорим в другом месте? – предлагает мягко и кивком головы указывает на игровую площадку. Надо же, какое великодушие: не хочет жертв. Не хочет, чтобы Тор зашиб кого ненароком, пока будет выколачивать из своего непутевого брата дурь.

Да только не будет.

Еще порция драже. Сладко настолько, что вяжет рот.

Поднимается на ноги, сжимает изменившийся снова зонт. Машет ладонью уставившейся на него девчушке с разноцветными косами, что замерла рядом с невысокой горкой, да так и стоит, распахнув рот.

– Брат мой? – Локи зовет его снова, обеспокоенно наморщив лоб и вовсе не заботясь о том, что глядит снизу вверх, и на этот раз удостаивается ответа. Тор улыбается ему тоже. Совершенно бездумно и только потому, что лицевые мышцы не слушаются. Расслабив стянутые курткой плечи, делает шаг назад, пятится спиной.

– Пошел вон.

***

Локи, разумеется, никуда не идет.

Ни в этот раз, ни в последующие три. Таскается пресловутой тенью, или же как плащ почившего Стрэнджа за своим хозяином, и ему вдруг оказывается необычайно важно быть выслушанным и объясниться.

В кои-то веки.

Оказывается важно, когда Тор совершенно не желает его слушать и только и делает, что игнорирует. С вежливой, смахивающей на идиотическую улыбкой и предупреждающим свечением на кончиках пальцев.

Некстати вспоминает Сакаар, и вся эпопея с Хелой кажется ему так, аттракционом. Неспешной пробежкой, да только по обочинам дороги не кусты, а сияющие вдалеке звезды.