Уинстон Черчилль: Власть воображения

Переговоры были крайне тяжелыми, ибо британцы по-прежнему выступали просителями: им требовались американские политическая поддержка и военное присутствие в зоне Суэцкого канала; участие Вашингтона в усилиях по устранению Моссадега от власти в Иране; поставки большого количества стали; открытое и честное сотрудничество в области атомных исследований в соответствии с договоренностями Квебекской конференции; проведение встречи на высшем уровне с советскими лидерами и назначение британского адмирала верховным командующим НАТО в атлантическом секторе. До поздней ночи, после обильных возлияний, Черчилль применял самые мощные заряды своего арсенала красноречия, поражая американских собеседников; так, например, по вопросу командования атлантическим сектором они могли от него услышать следующее: «Веками Англия ограждала моря от всякого рода тиранов, защищая Западное полушарие от всякого европейского вторжения, покуда Америка была слаба. […] Теперь же, когда последняя вознеслась на вершину своего могущества, она, несомненно, может позволить себе предоставить Англии исполнять свое историческое предназначение на этом “западном море”, чье дно еще бело от костей английских моряков».

И это всего лишь послеобеденная импровизация! Зато речь, с которой он выступил перед Конгрессом 17 января, стоила ему многих ночей напряженного труда, но результаты оказались достойны затраченных усилий: «Я пришел просить у вас не золота, но стали, не милостей, но оборудования». Воздав должное помощи от США в годы войны и их решительным действиям в Корее, он перешел затем к Ближнему Востоку, где «Великобритания не может в одиночестве нести бремя обеспечения свободы движения по знаменитому водному пути, которым является Суэцкий канал»; эта миссия должна стать «международной ответственностью», разделить которую он приглашал США, Францию и Турцию, направив «символические силы». Высказавшись об Израиле, о необходимости противостоять СССР и «любой ценой не допустить утраты атомного оружия», он завершил свою речь восхвалением англо-американского сотрудничества: «Однажды Бисмарк сказал, что главным событием XIX века стало то, что Великобритания и США заговорили на одном языке. Так сделаем же так, чтобы главным событием XX века стало то, что обе страны пойдут по одному пути».

Потом будут банкеты, отъезд на поезде в Нью-Йорк, триумфальный парад в этом городе на жутком морозе, прием в мэрии, дополненный званым обедом с традиционными возлияниями, за которыми последовал отъезд в Оттаву, а там выступление в парламенте, официальные встречи, банкеты, интервью из серии ad nauseam[241]. В декабре 1941 г. восьми дней в таком режиме оказалось достаточно, чтобы вызвать сердечный приступ, но это было десять лет назад, а сейчас Уинстон чувствовал себя намного моложе.

Однако когда неутомимый визитер покинул наконец американцев на борту «Куин Мери» 22 января 1952 г., он должен был признать, что триумфальная поездка в лучшем случае была лишь половинным успехом: за исключением экономической помощи и нескольких мелких уступок, он не получил ничего из того, за чем приехал. Администрация Трумэна была слишком занята войной в Корее, китайской угрозой и опасностью, которую стал представлять собой СССР после того, как заполучил атомное оружие. Блестящие монологи Черчилля впечатлили, но ничуть не поколебали его американских коллег, и премьер-министр чувствовал себя глубоко униженным: «Чувство неравенства, – отметит лорд Моран, – гложет его, как рак. Он подавлен тем, что пошатнувшаяся Англия не может говорить на равных с Америкой и вынуждена являться к ней за приказаниями или с протянутой рукой». К чему личный секретарь Антони Идена добавит: «Невозможно не отдавать себе отчет, что мы сейчас играем вторую скрипку». Это было правдой вот уже более девяти лет, но Уинстон Черчилль все еще никак не мог ее принять.

Возвращение в Англию было омрачено кончиной короля, ставшей для Черчилля личной трагедией: Георг VI был для него одновременно повелителем, подопечным, советчиком и боевым другом, а принцесса Елизавета, которой предстояло унаследовать престол, оставалась в его глазах всего лишь ребенком. Но она всегда могла рассчитывать на безоговорочную поддержку и мудрые советы самого знаменитого государственного деятеля королевства.