Уиронда. Другая темнота (сборник)

Потом четыре таблетки успокоительного, три рюмки водки, головокружение, сонливость, пустота.

* * *

Лежа поперек матраса, она медленно, с трудом разлепляет глаза, когда солнце уже давно встало. При мысли о том, что целый рабочий день потерян впустую, Аделаида окончательно падает духом.

Она плачет, не зная, как поступить – то ли остаться, то ли вернуться домой – и жалеет, что удалила фотографию и теперь не может рассмотреть ее при свете дня.

Все недолгое время, проведенное в Лерме, кажется ей сном, путаницей сомнений и тревожных видений.

Но сдаваться нельзя. Если она вернется домой, то признает поражение, позволит прошлому управлять ее жизнью.

Она садится обрабатывать фотографии, и ей становится легче. На этот раз ничего странного.

Время летит быстро, и, когда Аделаида идет в туалет, на часах уже почти десять. Спать не хочется. Но она знает, что нужно отдохнуть и завтра встать пораньше, чтобы наверстать потерянное время.

Ночь давит на стекла.

Она пьет снотворное.

Кап кап кап.

Обезболивающее для спины.

Засыпает уже за полночь. А в три часа ночи, ледяной и ясной, крик снова начинает брать приступом бастионы сна.

Она в ужасе, она ни за что на свете не вылезет из кокона теплоты и тишины, сотканного лекарствами.

Этот звук снаружи или в ее голове?

Где бы он ни был, теперь он намного, намного ближе.

* * *

Солнце теплыми оранжевыми лучами касается ее век, пробуждая ото сна, в котором Витторио, окровавленный, с разбитой головой, как личинка, дергался в предсмертных конвульсиях в лесу у подножия скалы, среди корней немыслимо древних деревьев.

Аделаида благодарна лучам, просачивающимся сквозь жалюзи и поджигающим вселенную из пылинок. Еще несколько минут она потягивается под простыней, чтобы почувствовать свое тело и бодро встретить новый день. Аделаида решает поехать на машине в Бассавиллу и остановиться по дороге, если увидит что-то интересное.

Лерма приветствует ее теплыми объятиями. Солнце спокойным светом озаряет холмы. Сегодня один из редких зимних дней, когда мороз ослабляет хватку. Аделаида закуривает сигарету и начинает спускаться по грунтовой дорожке, которая минут через десять приведет ее к машине. В узком переулке краем глаза замечает человеческий силуэт. В следующую секунду он растворяется.

Это Джильола? Или какой-нибудь турист? Или тень с фотографии? – с дрожью в голосе спрашивает себя Аделаида, подходя к началу горной топы. Она идет через лес, где ветви буков и конских каштанов скрывают солнце. Здесь пахнет мхом и чем-то еще – едким, звериным. Местами так сильно, что Аделаиде приходится закрывать нос рукой.

Ей не нравится это место, не нравятся изломанные тени и заросли, которые с обеих сторон осаждают тропу, превращая ее в узкий зловещий коридор.

Поскорее бы оказаться рядом с машиной, поближе к цивилизации, выбраться из этой гнетущей тишины и сумрака, сгущающегося в глубине леса.

Только не очередная паническая атака. Нет!

Она огибает обожженный молнией бук и оказывается на небольшой полянке. Здесь воняет так сильно, что ее начинает тошнить. Запах идет откуда-то справа, как будто из болота поднимаются гнилостные испарения. Сойдя с тропинки, Аделаида подходит к месту, где вся земля словно вспахана. Истоптана, изрыта, истерзана. В рыхлой каше замечает пучки коричневой шерсти, отпечатки лап, копыт, пережеванные желуди, фекалии.

У кабанов…

Прежде чем она успевает закончить мысль, Аделаида видит и другие следы. Это заставляет ее вернуться на тропинку и что есть духу побежать к машине, то и дело оглядываясь.

Нет, ошибиться невозможно.

На поляне, в грязи, рядом со следами копыт, виднелись отпечатки огромных человеческих рук.

* * *

Аделаида задерживается. Она очень долго фотографирует Бассавиллу, пока не замечает, что уже наступил вечер и пора возвращаться в Лерму.

Но не делает этого.

Остается в фермерском доме, где недорого сдаются комнаты.

Она вернется на следующий день. Когда будет светло.

Ее ужасает сама мысль о том, чтобы пройти по тропе в темноте.

Наконец она спит спокойно. Ни крика, ни кошмаров, ни омута пустоты.

* * *

Морозное утро, еще не рассвело; Аделаида завтракает на ферме, болтая с управляющим, который говорит, что завтра – первый день черного дрозда.

Двадцать девятое января.

Народные поверья прочно вошли в нашу жизнь, и мы часто их вспоминаем, особенно когда они сбываются. Вот и сегодня, выходя из домика и садясь в машину, Аделаида чувствует, как слезятся глаза – настолько холод усилил хватку. Пейзаж украшают гирлянды из инея, а дорогу из Бассавиллы в Лерму покрывает ледяная корка.

Не доехав до Лермы километров двадцать, она сворачивает в другой борго, Мартиненго – гораздо более оживленный, чем Лерма. Над ним возвышается средневековый замок, словно охраняя улицы и магазины. Еще несколько фотографий, обед в ресторанчике, любое оправдание, только чтобы как можно дольше не возвращаться в Лерму…

Но больше откладывать нельзя. Уже заполдень, скоро стемнеет.