Уйти или остаться?

Вот только один фрагмент из этой книги — здесь в кавычках «ёлочкой» высказывания Быкова:

«Я думаю, что лодку нужно раскачивать ровно до того момента, когда народ точно также возьмёт власть в свои руки и продемонстрирует всем, какой блистательной, а не серой может быть наша страна. … Раскачивать лодку нужно ровно до тех пор, пока мы вернём страну себе. Мы — себе, а не каким-то, простите меня, бездарным и трусливым типам».

Но вот читаю дальше:

«Все эти разговоры о раскачивании страны очень смешны и странны. Просто люди перестали видеть абсолютно очевидные вещи. Кто раскачивает страну? Те, кто выходят на улицы и бульвары погулять с цветными ленточками?».

И вот ещё, теперь уже и про лодочку, и про переворот:

«Я постоянно получаю всяческие вопросы насчёт того, что же мы будем делать, если раскачаем лодку, случится переворот, куда мы побежим. Значит, ещё раз говорю, раскачиваем лодку не мы и переворота хотим не мы».

Все эти три фрагмента взяты из одного разговора в эфире передачи «Особое мнение» радиостанции «Эхо Москвы». Всё это сказано одним Дмитрием Львовичем Быковым, но впечатление такое, что их там было трое — один Быков раскачивал страну, другой попытался какую-то лодку раскачать, а третий сопротивлялся всему этому. Если учесть, что разговор состоялся в День Победы, 9 мая 2012 года, когда народ уже изрядно праздновал, то мысль напрашивается лишь одна. Но вот какая — об этом догадайтесь сами, поскольку я от этих шуточек уже устал.

Попробую слова Быкова анализировать всерьёз — посмотрим, что из этого получится. Итак, раскачивать лодку должна вроде бы оппозиция — это вполне логично, поскольку идёт борьба за власть. Если же верить третьему из Быковых, то власть сама раскачивает лодку, взяв на себя роль этой самой оппозиции. И возникает вопрос: то ли оппозиция столь немощна, то ли речь идёт о разных лодках…

Как я уже отметил, главный редактор была потрясена прочитанным, но вскоре успокоилась — решила убрать свою фамилию из выходных данных книги. А вот владелец издательства упёрся рогом: «Не видать этому автору народной любви, а на прилавках магазинов не будет его книг — и этой, и всех других, которые ещё напишет».

«ДБ» я всё-таки опубликовал на американском «Амазоне» — в то время там ещё не было той либеральной цензуры, которая процветает кое-где у нас. Ну а владелец издательства оказался отчасти прав — книга не пользовалась популярностью даже на Литрес. Понятно, что оппозиционерам читать такие книги — только портить нервную систему. То же самое можно сказать и о людях, по своему происхождению близких к Быкову. Ну а противной стороне, условным «патриотам», Быков совсем не интересен.

В общем, с этим издательством я отношения прекратил, за пять лет опубликовал на «Амазоне» двадцать пять книг, а потом русофоб Джеф Безос «перекрыл кислород» всем русскоязычным авторам. Ещё через год там закрыли под надуманным предлогом мой аккаунт, однако вот что удивительно: в списке тамошних книг каким-то чудом сохранилась книга о Быкове, но по цене более девятисот долларов за экземпляр! То ли это подарочное издание с золотым тиснением на обложке, то ли таким образом пытались морально поддержать Быкова, то ли что ещё.

Итак, от бабушки и от дедушки я ушёл, теперь Литрес распространяет мои книги бесплатно. Иначе изобретательные чиновники запишут меня в разряд «работающих пенсионеров» и прощай индексация пенсии и прочие привилегии для малоимущих! Ну а задача писателя идти своим путём несмотря на все препоны и следовать принципу, который озвучил ещё в конце XVIII века журналист, издатель, критик и масон Николай Новиков: своей задачей он считал просвещение ума и сердца, за что и пострадал от власть имущих.

Для меня в этом деле всё предельно ясно, но вот Ося… Он не скрывал, что придерживается иного мнения и собирался меня вразумить. А место для вразумления выбрал весьма странное, уж не знаю, из каких соображений — пригласил в шикарный ресторан на Пушечной…

И вот уже официант в белом кителе с фирменным вензелем на груди подкатил сервировочный столик с огромной фарфоровой супницей, в которой что-то подозрительно урчало и похрюкивало. Запах от блюда шел такой, что я с удивлением обнаружил в себе прилив подвижнических сил, что же до Оси, то он, похоже, только этого и ждал.

— Сюда их, — скомандовал Ося, устраиваясь за столом, затем нежно глянул на меня, облизнулся и промолвил: — Вовчик, умоляю тебя, оставь паюсную икру в покое. И если хочешь послушаться доброго совета, налей себе не палёной русской водки, а обыкновенного шотландского виски двенадцатилетней выдержки.

Я налил себе виски, а Ося словно бы только этого и ждал:

— Вовчик, а теперь попробуй вот эту штучку, и, если ты скажешь, что я не прав, тебе не расплатиться со мной за всю оставшуюся жизнь.

С этими словами Ося снял крышку с супницы и подцепил на вилку что-то похожее на маленький розовый гриб. Я последовал его примеру. Глаза Оси блаженно засветились.

— Ну как? — оглушительно чавкая, поинтересовался Ося. — По-твоему, это плохо? Ответь мне, Вовчик.