Уйти красиво и с деньгами

А что же Ваня Рянгин? Ваня в ту ночь, несмотря на открывшуюся рану, сам покинул Лизину комнату по яблоневому стволу, похожему на французский S. Пианович давно сбежал. Ваня не знал, где Лиза, что с ней, не увезли ли ее с собой сообщники адвоката. Сначала он, подобно Шерлоку Холмсу, пытался разобраться в следах под окном. Но темнота стояла кромешная, дождь лил как из ведра. Все дома на Почтовой были наглухо задраены ставнями, молчаливы и черны, как гробы.

Почувствовав страшное головокружение, Ваня побрел к знакомому фельдшеру Лыткину, у которого был всего два часа назад и делал перевязку после выстрела Пиановича. Стрелял Игнатий Феликсович в самом деле неплохо, особенно с близкого расстояния (адвокат был близорук). Однако Ваня сумел так дернуться и увернуться, что пуля лишь задела плечо. Правда, крови вытекло много. Сейчас, после драки с Пиановичем, Ваня еле мог двигаться. Он добрался до больницы, при которой жил Лыткин, уже теряя сознание. Что было дальше, Ваня не помнил.

Пришел он в себя дома. Силы возвращались к нему медленно – золотниками, как говорил фельдшер.

Когда Ваня почувствовал себя сносно, стоял конец августа. Ваня стал потихоньку вставать и глядеть в окно на ближние крыши и марево Нети за ними, но из дому выйти не мог. Родным свою рану он объяснил просто: подрался с босяками. Спросить о Лизе было не у кого: Рянгины недавно поселились в Нетске. Дом был у них строгий, чужих они не принимали и даже местных газет не держали.

Только в середине сентября Ваня смог наконец выбраться в город. Бабье лето в тот год задержалось и тлело очень долго. Деревья густо пожелтели, хотя обычно в Нетске ранний мороз обваривал листву заживо, зазелено. Когда Ваня добрел до Почтовой, он почти падал от трудности пути и волнения. Серая крыша знакомого дома, возвышавшаяся над соседними, сияла впереди солнечной позолотой. Всего несколько шагов оставалось до счастья или несчастья.

Ваня решил сперва заглянуть к Фрязиным и попросить Володьку или Мурочку сбегать к Лизе. Не карабкаться же средь бела дня к ее окну по яблоне!

Да вряд ли сможет он теперь куда-нибудь вскарабкаться.

Проходя мимо двора Одинцовых, Ваня все же замедлил шаг и стал жадно заглядывать в крупные щели ветхого забора. Он очень удивился, когда увидел во дворе какого-то мальчишку лет пяти в линялой матроске. Мальчик лениво перекладывал щепки возде свежесложенной поленницы. Через мгновение грянул визгливый лай. Серая тупоносая собака, из пуховых, бесновалась на одинцовском дворе, таская по новой железной проволоке, проложенной по земле вдоль дома, честную тяжкую цепь. Все эти новшества поразили Ваню. Что за мальчик? Откуда собака?

У Фрязиных Ваня едва поздоровался с веселым Борисом Владимировичем, который попался навстречу. Володька и Мурочка с ходу залопотали что-то ненужное и невпопад, а когда Ваня спросил о Лизе, разом смолкли. Тут Ваня и узнал, то Лизу видеть нельзя – ни теперь, ни завтра. Скорее всего, никогда нельзя! Все худшее случилось. Все кончено, все непоправимо.

Оказалось, в ту дождливую ночь Лиза послала от Тихуновских телеграмму Матлыгину и тут же упала в страшном жару – слишком долго пробыла она в своем легком платье под проливным дождем.

Лизу перенесли домой. Как ни пыталась сестра осторожнее приготовить Павла Терентьевича к вести о том, что Лиза серьезно больна, ее старания ни к чему не привели. Павел Терентьевич понял, что Лиза попала в беду. Его сердце этого не вынесло. Он знал – причина всех несчастий семьи он сам, его нелепое легкомыслие.

К утру Павел Терентьевич скончался. Лиза лежала в бреду – подозревали плеврит и даже скоротечную чахотку. Она ничего не узнала тогда ни о смерти отца, ни о его скудных похоронах, ни об аресте Пиановича, ни о глупых и неприличных слухах, которые пошли о ней по городу.

Анна Терентьевна вынесла удар жестокой молвы в одиночку. Ее безупречная репутация была погублена – племянница оказалась связана с вором и убийцей, а сама Анна Терентьевна щеголяла в туалетах, оплаченных преступником. Появление Лизы в доме Тихуновских в рваном, заляпанном грязью платье тоже вызвало скандал. Тихуновские ничего от общества скрывать не стали и даже преобразовали Лизино платье в ночную сорочку, державшуюся на одном плече и разодранную снизу неловко сказать докуда. Грязные и нелепые домыслы привели к тому, что Анна Тереньевна не только более не принимала у себя лучших, интеллигентнейших людей Нетска – ее саму перестали пускать в хорошие дома. И даже в те, которыми она прежде брезговала!

Смерть брата, суета с похоронами несколько сгладили этот кошмар. Но в день, когда Павел Терентьевич был предан земле, за поминальный стол уселись лишь совершенно неприличные люди – завсегдатаи любых поминок, господа с красными носами, вульгарными манерами и громкими голосами.

Анна Терентьевна никак не могла придумать, что в такой ужасной ситуации должна делать выпускница Павловского института и дама высокого тона. Брат мертв, племянница при смерти, денег ни гроша, на каждом шагу хихиканье за спиной – и никакой надежды!