Уйти на Запад

— Ну вот, теперь у нас есть телеграф. Кэт и Билл могут обмениваться новостями, тук-тук-тук, стучит в Нью-Йорке Кэт, — я постучал в ритме морзянки по штативу, — тук-тук-тук, отвечает Билл. Они счастливы. И вот теперь у нас начинается сказка о будущем: давайте будем считать, что трансконтинентальная дорога уже построена и Билл может послать поездом подарок для Кэт. Кэт в восторге, она получила подарок и хочет петь от радости. Увы, но Билл не может услышать ее пение. Или может?

И я рассказал немного о телефоне, признав, что существующие образцы аппарата пока ниже всякой критики, но тем не менее время, когда влюбленные смогут говорить посредством проводной связи — не за горами.

Потом подруга подарила Кэт котенка, Кэт переживала, что Билл не увидит это прелестное существо, и я отправил по телеграфу фотографию — разбив картинку на много-много-много клеточек. Я нарисовал на доске кошачью морду, расчертил ее в клеточку и перенес по клеточкам на другое место. Точка — пустой пиксель, тире — закрашенный. Если клеточки будут очень маленькие и их будет очень много, можно добиться большой точности изображения.

Публика заинтересованно притихла.

Кэт захотела показать Биллу, как ее котенок гоняется за бабочкой. Я объяснил публике принцип кинематографа: много последовательных фотографий, показанных с большой скоростью.

Родители Кэт решили, что Билл не подходящий жених для их дочери и отправили Кэт на пароходе в Англию. Поскольку проводной телеграф на пароход не протянешь, а общаться влюбленным хотелось каждую минуту, мне пришлось изобрести радио, снова помянув байку про невидимый свет. Я снял веревку, натянутую между штативами, и закрепил в штативах по шомполу, которые должны были изображать антенны, излучающие и принимающие невидимый свет.

Пароход наткнулся на айсберг и начал тонуть.

Билл поспешил на помощь. Отвергнув поезд, как слишком медленный транспорт, я посадил было Билла в огромное пушечное ядро, но эту идею пришлось оставить, потому что таким образом Билл и сам погибнет, и Кэт не спасет. Народ в зале большей частью представлял, что такое пушечный снаряд и что вряд ли в пушечном ядре будет так уж комфортно Биллу, поэтому я пересадил Билла в ракету; когда топливо начало выгорать, снабдил ракету крыльями, чтобы она плавно спланировала вниз, а потом присобачил понтоны, чтобы реактивный гидросамолет Билла смог сесть на воду около тонущего корабля и всех спасти. Чтобы уместить всех спасенных пассажиров, мне пришлось придумать ну очень большой самолет, который потом двинулся в сторону Англии на подводных крыльях. В Англии Билл и Кэт обвенчались. Родители Кэт в Нью-Йорке и родители Билла в Сан-Франциско смогли увидеть прямую трансляцию этого события.

В свадебное путешествие Билл и Кэт отправились на Луну. Я красочно описал, как выглядят с орбиты освещенные электричеством огромные города на ночной стороне планеты, какую одежду надо надевать для прогулок по Луне и почему водруженный там флаг не будет красиво развеваться.

К этому времени я малость выдохся, но публике понравилось.

12

— Тебе надо книги писать, — сказал Норман. — С такой-то фантазией.

— Он больше денег заработает, если поедет с этой лекцией по стране, — прагматично заметил Джейк. — А если еще фокусы с настоящим электричеством показывать — вообще на ура пойдет.

— Хорошая мысль, — согласился я и оглянулся на Фокса. Тот шел, глубоко погруженный в мысли. — Не отставай, — сказал я ему. — Вдруг майор Хоуз решит тебя арестовать.

— Не решит, — возразил Норман. — Он предупредил меня, что Льюис — конокрад.

— А ты?

— Я ответил — знаю.

— Я с ним танцевал на Рождество, — проговорил Фокс. — Был бы девицей — ох, беда бы мне была. Сердцеед…

Мы неторопливо шли после лекции домой. Зрители помоложе устроили после представления танцы, но мы не остались: я с непривычки устал, да и костюм мой отправился уже в Ван-Бюрен, Фоксу с его полудетской внешностью нечего там было ловить, Джейк наоборот вдруг признался, что чувствует себя стариком, а Норман заявил, что ему надоели примитивные провинциальные развлечения, и он хочет в оперу: чтоб все пели исключительно на итальянском и ничего понятно не было.

— Спой ему что-нибудь по-русски, — посоветовал мне Джейк, но я сказал, что у меня нет ни слуха, ни голоса.

Когда мы подходили уже к фургону, Фокса подозвал к себе хозяин дома, во дворе которого мы остановились.

— Нас, оказывается, пытались обворовать, — обернулся Фокс к нам, выслушав его.

Кто-то неизвестный в течение одного вечера дважды пытался забраться в наш фургон.

— Зачем? — удивился Джейк. — У нас ни денег, ни вещей… Вот разве у мистера Ирвинга саквояж.

— Да и там ничего ценного, — растерянно сказал Норман. — Одежда, книги. Готовальня еще, но кому она здесь нужна? А часы и деньги — все при мне. Инструменты и моток провода?

— Инструменты мы в дом занесли на всякий случай, — напомнил Джейк. — Пусть в кладовке полежат.

— У меня самый ценный предмет огниво, — сказал я. — А так тоже — одежда и книги.