Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии

Ожидалось, конечно, что это будет красиво. Театрально вскинутые руки, и с выдохом «Я пустая!» я падаю на шелковые подушки. Но нет. Я уродливо вою несколько дней, сидя на полу. Мне каждую ночь снится, что я умерла, — и это замечательное чувство избавления. Во сне я улыбаюсь. А днем вою. Я увольняюсь навсегда...

Моя самая большая удача в этой жизни — это мой муж и мои друзья. Две недели они держали меня за руку и не отпустили.

Человек привыкает ко всему. Я привыкла ко дну. Но настал момент, когда стало необходимо вдохнуть глоток свежего воздуха, ножками оттолкнуться, взбить сметанку и выбраться на свободу. И ко мне пришел мудрый, добрый и забавный фильм. И я точно знала, как его вызволить из массы материала. И мы наедине друг с другом в монтажке. Это немного похоже на запах весны — такой настоящий, из детства. Когда еще снег, а солнышко уже теплое, нежное. И птички поют. Рецепт простой — нужно просто отсечь все лишнее. И из жизни тоже.

Так что сейчас я монтирую очень хороший фильм замечательного режиссера. А еще пишу добрый сценарий и буду летом снимать как режиссер-постановщик в компании отличного продюсера, если получится. Ну или не получится... У меня, кстати, еще шаман есть. Если надо, обращайтесь.

История 15

Александр Талал, сценарист, писатель, куратор сценарного факультета в Московской школе кино

В Голливуде, если ты работаешь по профессии и зарабатываешь, этого достаточно, чтобы быть уважаемым человеком, даже если за десять лет ни один из твоих сценариев не дошел до экрана. Ты — профессионал. Тебя нанимают серьезные продюсеры (настолько серьезные, чтобы по-взрослому оплачивать твой труд, а не это «ну набросай, что тебе стоит»). Российский зритель (а зачастую и обозреватель) требует от тебя не просто фильмографии — нет. Если твоя фильмография не состоит из «Сталкера», «Криминального чтива», «Крестного отца» и «Форреста Гампа» одновременно, ты сбоку проходил. Если ты не великий, то ты никто. Одни скажут: «О да!», другие: «С пивом потянет», третьи же заявят громче всех: «Автор “Черной молнии” (“Притяжения”, “Горько”, “Я худею”)? Ясно, дальше можно не читать» (вставить нужное: ...).

Так вот, с 2012 по 2019 год на экраны кинотеатров и телевизоров не вышло ни одной моей работы. Семь лет. За это время я женился, стал отцом, два раза сменил место жительства и, как рассказывают, полностью обновил все клетки в своем организме.

За это время непонятно что происходило со мной-сценаристом. Потому что какой ты сценарист, если нет фильмов? Не пришло ли время представляться учителем? (Спойлер: хрена лысого.)

Все это время я работал. Вру: нет, не все время. Был период, наверное, в полтора-два года, когда работы не было. Перед этим грянул кризис 2014-го, перекрыли финансирование, все затянули пояса, коллеги говорили, что «на каналах не платят», снималось мало. И посреди этого застоя мы с женой дерзко ушли в дауншифтинг (попросту говоря, укатили в Азию на пять месяцев). По возвращении, собственно, все и началось. То есть за последовавшие полтора года по-прежнему кто-то появлялся, что-то предлагал, кто-то муторнейшим образом морочил голову год с пятистраничным синопсисом, пропадая на месяцы, и в итоге даже не удосужился сообщить, чем все кончилось. Но толком ничего не было.

Мне уже трудно сейчас вспомнить те ощущения финансовой неопределенности и проедания накоплений. Ощущения эти, несомненно, были не из приятных, но почему-то сейчас мне кажется, что моя тревога, связанная с более глобальными вещами (сколько фильмов в фильмографии? достаточно ли они хороши? в какой степени они мои? где новые? чего я стою?), хоть и уступает в децибелах звонящей в колокола панике затягивающегося безденежья, а все же мутит и зыбит глубже в груди, назойливее и свербливее.

Я не жалуюсь. Но мы же тут как бы откровенничаем, да?

Краткое содержание предыдущих серий.

Сценаристы много говорят о «кладбище сценариев». Оно есть у каждого. Что это такое, можно понять абстрактно, теоретически, но по-настоящему словами этого не передать. Представьте себе, что каким-то чудодейственным образом в вашей жизни появился дополнительный круг общения. Новые друзья, взрослые, дети, мужчины, женщины. И там целая жизнь. Любови, драмы, друзья мечты, люди, с которыми рискнешь дружить, только отделившись экраном, герои и подлецы, чудеса и жесткая действительность. Не просто жизнь, там драматургическая жизнь: высокая концентрация событий, высокий градус эмоций и все такое... значимое, зашкаливающее. И ты во всем этом принимаешь участие. Ты с ними, ты не главный герой, конечно, но одновременно и главный, и даже главнее главного, и вообще все они — это ты, и ты что-нибудь такое с ними сделаешь, а потом говоришь себе: «Ох ты ж, твою мать, как тут это завернулось-то, а? Сам в шоке». Страдаешь с ними, проходишь через страшный трындец, потом находишь надежду — тоже вместе с ними. Произносишь с ними стильные, отточенные фразы, которые в жизни вряд ли доведется произнести.