Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии

Читая эти искренние сценарные попытки, редактор отправляет во Вселенную послание в виде истошного вопля: «Люди, если можете не писать, не пишите!» — но его, конечно, никто не слышит. Иначе почему количество питчингов растет, а качество почему-то нет?

5. Про зачем

Затем, что, несмотря на описанные выше перипетии (наконец-то еще одно слово из профессионального языка после «коллизий»), это по-прежнему интересно. И в бесконечном сценарном потоке все еще встречаются свежие истории про живых людей. Или роботов. Или про что угодно, заставляющее увлечься, очароваться, задуматься. Да, все это можно найти и в книгах. Однако есть совершенно особенное волшебство в том, как ты проходишь весь путь от первого замысла до последней склейки и на твоих глазах, при твоем участии придуманные кем-то слова обретают целый мир, настоящий, живой. И ты точно знаешь, что в нужный момент быстро прочел, вовремя понял, в чем засада, поделился инсайтом с коллегами, написал «рыбу» сцены и деликатно переформулировал для автора страстный мат режиссера, которому не нравится конкретное решение конкретной сцены. Потому что #яжередактор, я не просто исправляю ошибки, я соучаствую, чтобы зрители могли сопереживать, сочувствовать и сорадоваться хорошей истории на экране.

История 18

Александр Молчанов, сценарист, преподаватель, создатель первой российской онлайн-киношколы

Сколько себя помню, всегда хотел быть писателем. Я не являюсь, что называется, «чистым» сценаристом-киноманом, который не мыслит себя вне кино. Для меня сценарий — это один из языков. Самый точный, самый любимый — но лишь один из. Разные времена, разные состояния и разные темы требуют разных языков.

Я с детства понимал, что писательство — долгий путь и что на этом пути будет много неудач. Не то чтобы я на них напрашивался... в детстве прочитал роман Гарина-Михайловского «Инженеры». Герой, молодой человек, написал повесть и отправил ее в журнал. И ждал письма из журнала как решения своей судьбы — талантлив ли он или бездарен? Вот и мне тоже хотелось, чтобы кто-то сказал, есть у меня талант или нет, должен я этим заниматься или нет.

Нет, это не так работает. Это не казино, в котором ты делаешь ставку и уходишь или с выигрышем, или с пустыми карманами. Это мастерская, в которой ты работаешь год за годом, десятилетие за десятилетием. Хватит у тебя терпения выдержать эти годы — рано или поздно что-то начнет получаться.

К шестнадцати годам я написал чемодан стихов. То есть буквально чемодан — такой черный чемоданчик от небольшого аккордеона. И повез его к друзьям в Череповец. Выпивали. Ночевали на чужих квартирах. Чемодан пропал. Со всем полным собранием моих сочинений.

Крах. Депрессия. Незачем жить.

Решил: значит, эти стихи никуда не годились (кстати, так и было). Напишу новые. И написал. Целую поэму. Она была опубликована в областной газете «Вологодский комсомолец» — той самой, которую я читал в детстве и мечтал, что когда-нибудь там будут опубликованы мои стихи.

Первый курс. Пишу рассказы. Написав первый рассказ, отправив его в газету и не получив никакого ответа, сделал на обоях отметку. И решил для себя: здесь будет 100 отметок до тех пор, пока я не начну расстраиваться. Одиннадцатый рассказ был опубликован. После четырнадцатого мне предложили постоянную рубрику в газете.

Потом я начал писать романы. Первый, второй, третий. Кажется, четвертый я отправил в издательство «Эксмо» в Москву. Через месяц приходит письмо: роман годный, приезжайте подписывать договор, мы его публикуем. Мне двадцать два.

Потом были пьесы, сценарии, еще романы, книги о сценарном мастерстве и писательстве, преподавание, театральные постановки в Европе и первая в России частная онлайн-киношкола.

Когда ты пишешь сценарий большого проекта, это все равно что рожать каждый день. Это от четырех до семи месяцев ежедневной изматывающей работы, когда ты каждое утро садишься за стол и отрезаешь от своего тела кусок мяса (извините за две метафоры подряд).

А самое скверное, что сценарист в нашей индустрии — не только рабочая лошадка, на которой все держится, но еще и вечный мальчик для битья, независимо от пола. Любые неприятности на проекте первым делом ударяют по сценаристу. А вот деньги до сценаристов всегда доходят в последнюю очередь.

В творческой индустрии, где у каждого разбухшее эго и больное самолюбие, сценаристы — это такие бессловесные твари, на которых каждый может выместить любые комплексы. Если сценарист огрызается, отвечает на абьюз — индустрия очень сильно удивляется, мол, он что это — серьезно?

Что было самым тяжелым моментом? Дайте-ка подумать.