Уютная, родная, сводная (СИ)

 умрёт скоро, а пока жив - всё внимание ему, ей даже на еду не присылают, она работает и ещё умудряется матери помогать. Она не нужна мне, но я не могу её оставить, не могу бросить, и за это ненавижу. Смотрю на неё, и такая злость во мне поднимается... Я бросал её, не один раз, не получается. - А она? - А она меня боится. Скорей всего, я её когда-нибудь ударю так, что она заявление на меня напишет, снова, и меня тогда точно посадят. - Ты больной, - Бронислав посмотрел на Богдана. Некогда привлекательный парень сидел с осунувшимся лицом,

небритый, сутулый, и выводил указательным пальцем одному ему ведомые рисунки на застиранной скатерти. - Не посадят, - сказал, Бронислав вставая, - мёртвых не сажают. - Убьёшь? - усмехнулся. - Не сомневайся в этом. Богдан посмотрел на бывшего приятеля и понял - тот убьёт.   Марка надо было устраивать в садик, уже давно, а Антонина никак не хотела отпускать от себя внука и переезжать на юг отказывалась категорически, хотя бы, пока Ирина не доучится. Так и жили, по накатанной. Бронислав шёл домой, ел то, что приготовила мать, играл с сыном,

даже почитывал книжонки по воспитанию, пытаясь понять премудрости детской психологии, на выходных в их размеренный быт врывалась Ирина, Бронислав был даже рад её видеть. Она много и с интересом рассказывала, делилась впечатлениями, щебетала о том, что им надо перебираться в область, поближе к её учёбе и месту будущей интернатуры, да и ночи радовали. Бронислав не задавал вопросов, с кем проводит ночи его жена в остальное время, она тоже не спешила предъявлять претензии. С годами они стали дружны, пожалуй, если бы Бронислава спросили, кто его лучший друг, он бы, не задумываясь, ответил - Ирина. Она отвечала взаимностью. Лучшие друзья с особыми привилегиями и общим ребёнком. Один раз у них состоялся полуразговор, когда кто-то из совместных приятелей упомянул Богдана, лицо Иры перекосилось, как от зубной боли. -

Видишься с ним? - к вечеру не выдержал Бронислав, бросив зло, уставившись на жену. - Нет, - спокойно заявила Ирина, - он подлец, всегда им был. Люда твоя замуж вышла, так он на свадьбу явился, дебош там устроил... - Моя? - он попытался сделать удивлённое лицо. Ирина подскочила и выбежала на кухню, вернулась через несколько минут, спокойная. - Я знаю про вас, - она отвернулась, - всё понимаю -

это моя плата за институт... Марика не вижу, муж с другой... но я бы не сделала другого выбора, понимаешь? - Понимаю, - он сел на кресло, вытянув ноги. - Мы расстались с Людой, - зачем-то добавил. - Правильно, - Ира улыбнулась. - Она хорошая, упрямая очень, но хорошая, ей мужа надо, детей, семью нормальную, она на операционную сестру сейчас учится... Говорила, мужу жильё обещают от работы, как молодому специалисту. Ты только испортишь всё, пусть хоть у неё всё получится, - вздохнула. «Хоть у неё» повисло в воздухе тягучим эхом.   Спустя время Бронислав ударился в бизнес, на работе платили всё хуже, пока совсем не перестали. Вложив всё, что удалось отложить, открыл небольшой киоск на автобусной остановке, прилегающей к собственному забору, сам просиживал там часами в роли продавца и уборщицы, платил откаты и взятки, ездил за товаром.

Тесть, было, попытался помочь, но за годы брака накопилось уже столько ничем не прикрытой агрессии, что попытка увенчалась очередным скандалом и криком Иры,

чтобы отец провалил из их жизни навсегда. Тот обвинял дочь в том, что стала кукушкой, орал, что как была шалавой, так и осталась, и что её институт - придурь,

и уж он-то позаботится, чтобы Иру не взяли никуда на работу, чтобы засунули по распределению в тайгу, кормить комаров да лечить бурых медведей. Что пора ей бросать «бирюльки с этой медициной» и мужа, который, конечно, не оправдывал обкомовских ожиданий. Вероятно, были причины обиды отца на дочь, но если бы

Бронислав и захотел понять тестя - не смог бы. Он хотел одного, чтобы тот провалился в преисподнюю и никогда не появлялся в их жизни, отравляя всех ненавистью и зловонием.

  Бонус. Бронислав и Людмила. Часть 5

   Бронислав увидел Людочку на городском празднике, ходили клоуны, работали карусели, и продавалась сладкая вата. Марик был в восторге, Ирина, как всегда,

училась. Люда была с мужем, долговязым и каким-то на удивление бледным,

словно этот человек никогда не выходил на улицу. Светлые волосы, ресницы,