Уютная, родная, сводная

опешил от этого, он посмотрел на Карасёва, который в ужасе косился на Катерину

и, кажется, был не согласен с перспективой сожрать собственные руки,

побывавшие в его же пятой точке. - И у нас уже всё было! - добавила Катерина и

прямо посмотрела на Марка. - Всё-всё, - подтвердила, - совсем всё, - добавила, пока

Марк глотал воздух и прикидывал траекторию падения тела из окна. Тела, конечно,

Карасёва, которое дёргалось и всем своим видом выражало несогласие со словами

Катерины. - Не было у нас ничего, - пропищал Карасёв. - Было! - возмутилась

Катерина, да правдоподобно так, Марк даже опешил и уставился на Катерину. Что

значит «было»? Что значит «всё»? - Катерина? - от неожиданности Марк даже

выпустил Карасёва, который было попытался сбежать, но не удалось, его схватили

за ворот пиджака, как за шкирятник котёнка, и вернули обратно. - Катя, что «всё

было»? - он тряхнул Карасёва, который доказывал, что ничего не было, и вообще,

он первый раз видит эту девушку и с ней не знаком. - Не знаком? - взвилась

Катерина. - Да мы в одном классе учимся! Мы переспали! - Нет! - упирался Карасёв

и продолжал вырываться из руки Марка. Упорный какой! И инстинкт

самосохранения отсутствует начисто! Совсем! - Да! - заорала Катерина, да с обидой

такой, что Марк поверил. - Я прибью тебя, - прошептал Марк Карасёву, прежде чем

выпустил из руки. Иначе бы убил... Катерина обогнула Марка и юрко рванула вниз

по лестнице, быстро, так, что еле догнал. - Что значит «было»? - он сжал запястье

Катерины и уже выворачивал руку. - Что значит «было»? - То! - привела аргумент

Катерина. - Ты с ним трахалась? - Марк прижал Катерину к себе, приподнял её и

смотрел в глаза. В чернющие, возвращающие злость Марка сторицей. - Да! - Ах,

ты... - Марк не нашёл слов, вернее, слова-то он знал, но называть так Катерину, даже в этой ситуации, он не мог. Да у него язык отсохнет раньше, чем он

произнесёт эти слова в адрес своей Катеринки. - Ты... ты... А губы - вот они, рядом,

приоткрытые, влажные, подрагивают, видны зубки, и чувствуется дыхание -

малиной пахнет. Уютное  дыхание. Родное. Поцеловал ли Марк Катерину, а потом

услышал свой стон, или всё случилось наоборот - он не знает, да и какая разница,

когда Катеринины пальчики царапают кожу головы на затылке и с силой дёргают

волосы. И она целуется, по настоящему, по взрослому, так, как никогда не целовала

в ответ - страстно, отчаянно, со стонами. Ногой Марк открыл какой-то кабинет,

класс математики, кажется,  продолжая целовать Катерину, которую практически на

себе занёс внутрь. Колготки снял вместе с трусами, даже не разглядел, какие там -

обычные, что покупает мама, или его подарок - неважно. Провёл пальцами по

волосикам, раздвинул губки, а там... да она хотела! Марк нажал пальцем на клитор

- почувствовал, как подалась вперёд на этот палец, потёрлась сама об него.

Научилась, смотри-ка, даже ножки расставила пошире. А сама целует в ответ

Марка и что-то бубнит между поцелуями. Да уютно так. И ведь так же она Карасёва

этого целовала, так же ноги раздвигала, так же стонала и извивалась, пока он её за

попку придерживал. Да чтоб он провалился, этот долговязый урод. «Убью, точно

убью», - думал Марк, а сам не мог оторваться от Катеринки, и как тут оторвёшься...

Мелькнул трикотаж бюстгальтера и исчез, Марк отбросил в сторону,  сжал губами

сосок, слушая Катеринин стон, удерживая её на месте. Она то и дело норовила

упасть на пол, повиснуть на нём, что угодно, только не держаться на своих двоих.

Не так и много весила Катеринка, но держать её было неудобно, особенно

стонущую, хватающую и оседающую в его руках. Когда Марк скользнул пальцем

внутрь, Катерина вскрикнула и стала шептать что-то типа «да, да» и «дай, дай мне».

Какого чёрта? Какой-то Карасёв мог дать, а он нет? С чего бы? Не лучшее место -

класс математики, не лучшее время, да и кабинет открыт, не закроешь без ключа, а

его нет. Но где Катерина нашла время на этого долговязого глиста? И место? Да она

всегда дома после уроков! А нет же - успела распластаться под Карасёвым, а не под

Марком... в кровати, дома, по-людски. Марк перегнул Катерину к себе спиной и

сжал грудки двумя руками, не сильно, мягко поглаживая пальцами и играя с

сосками, нагнул над партой и раздвинул своей ногой ноги Катерины. Удивительная

картина предстала перед Марком. Худенькая спина, выемка позвоночника прячется

в складках задранной красной юбки, круглая попа выставленная, как на выставке

народного достижения. Ягодицы немного разведены, и в самом низу видна чернота

волосиков, колготки спущены вместе с белыми трусиками и болтаются где-то у

щиколоток. Его палец, водивший между влажных складочек и в глубине...Стонущая

Катерина и даже подрагивающая в нетерпении попка - не оставили Марку шансов

на то, чтобы подумать или взвесить своё решение, он и не собирался, не хотел

рассуждать. Даже в свой самый первый раз с женщиной, в первый раз, когда

самоудовлетворялся, или с самого большого голодняка, он не ощущал такого

желания. Если бы ему сейчас сказали: «Вставь и умри» - он бы вставил. Проведя

пару раз между половых губ двумя пальцами, раздвигая вход, ощущая, как