Указание пути ко спасению

Качества и условия благоуспешности молитвы

Из самого понятия о молитве, как о возношении ума и сердца к Богу с прошением душеполезных благ или с излиянием чувств благодарности, славословия, видно, что молитва должна быть умственная и сердечная, то есть должна совершаться с сознанием того, о чем и как молиться, с сознанием нужды или долга молитвы. Нужно, чтобы и сердце участвовало в молитве. Например, когда молимся о прощении грехов наших, то ум должен ясно представлять тяжесть грехов, противность их Богу, гибельные следствия, и в то же время сердцем надобно сокрушаться о сделанных грехах. Или когда воссылаем благодарение Богу за ниспосланные блага или благодеяния, то не только умом надобно оценивать важность их для нас, но и сердце должно преисполняться чувствами благодарности и любви к благодеющему Богу. Иначе одни мысли или представления ума без участия сердца не будут иметь такой жизненности, как мимолетные птицы пролетят над сознанием, не оставив в душе глубоких следов по себе, не обратятся в пищу души для укрепления в добре и образования нравственного характера, а скорбь сердца о грехах, как противоядие, сильнее может парализовать греховную сладость, подавить страсти и сообщить воле более твердости для противодействия греховным искушениям.

Бог есть Дух, и поклонение или служение Ему должно быть по преимуществу в духе и истине (Ин. 4, 24) — духовное; потому и молитва может совершаться одним умом с участием сердца, без выражения словами и внешними знаками, в которых Бог, как сердцеведец, не нуждается (см. Мф. 15, 8; 6, 7; Пс. 37, 10). Однако же и устная молитва не только не излишня, но и полезна, даже нужна, сообразна с устройством нашей природы. Живые представления, особенно пламенные чувствования, невольно выражаются в словах, восклицаниях и других действиях, например поклонах и т. п. Самые мысли и чувства, выражаемые в словах и действиях, имеют больше существенности, жизненности, плодотворности, глубже проникают душу. Потребность устной молитвы подтверждается и примером Спасителя, Который даже преподал Своим ученикам образец молитвы Отче наш (см. Мф. 6, 9-13). Апостолы и все великие подвижники благочестия вместе с умственной молитвой соединяли и устную молитву, которая необходима в общественном богослужении для назидания других, и для руководства других написали много прекрасных молитв на разные случаи и потребности жизни. Особенно нужны образцы устной молитвы для новичков, неопытных в духовной жизни, не привыкших к сосредоточению мыслей, к отвлеченным размышлениям, которые не знают, о чем и как молиться. Святые отцы-подвижники, долгими подвигами самоотвержения очищенные, наученные и благодатью Божиею просвещенные, лучше понимали немощи нашей природы и духовные нужды, лучше умели составить образцы молитв и составили такие молитвы, в которых содержатся светлые мысли и сильные чувства, излившиеся из их просвещенного благодатью ума и из сердца, согретого любовью к Богу. И потому эти молитвы силой выражений, живостью, горячностью чувств невольно трогают, возбуждают соответственные чувства в душе читающего их со вниманием. Потому Святая Церковь и узаконила читать эти молитвы в определенные времена, а для всех послушных сынов Церкви состав и чтение этих молитв составляет теперь не только образец и пособие к духовной молитве, но и священную обязанность. Для большего возбуждения духа к молитвенным воздыханиям, для более глубокого и продолжительного впечатления молитвенных чувств в сердце, для сообщения им большей живости святые отцы положили за правило полагать малые и большие, то есть до земли, поклоны на молитве. Об этом святой Исаак Сирин говорит, что всякая молитва, в которой не утруждалось тело и не скорбело сердце, вменяется заодно с недоношенным плодом чрева, потому что такая молитва не имеет в себе души[138]. Кто не читает составленных святыми отцами молитв, думает довольствоваться одной своей умственной молитвой и не кладет поклонов как выражения смирения, покорности, преданности Богу, тот мало-помалу хладеет к молитве, наконец вовсе отвыкает от нее, не молится и живет одной чувственной жизнью, как животное.