Указанная пророчеством

О да! Я-то знаю! Маменькин, например. К сожалению, не лучший образец английского паба. Зато там никто не помешает. Трое пьяниц не в счет. Нет на свете папарацци, которому пришло бы в голову искать Ричарда Косгроува в обшарпанном заведении моей маман. С этой точки зрения идеальное место.

— Знаю. Моя мать держит паб. Пойдем туда? Выпьем пива и сыграем в дартс. И ты можешь быть уверен, что тебя там никто не побеспокоит.

— Заманчиво. Где встретимся?

— Я могу за тобой зайти.

— Давай. Я живу в «Ритце».

Ну да, где же еще? Мы договорились на восемь часов. Я положила трубку, и меня затрясло. У меня свидание с Ричардом Косгроувом! Жаль, что я никому не могу об этом рассказать. Я и сама в это не верила, пока не увидела его перед собой.

Ровно в восемь я вошла в холл отеля «Ритц». Разумеется, впервые в жизни. Я очень старалась навести красоту, но выглядела, конечно, не так роскошно и гламурно, как в среду вечером. Возможно, он будет разочарован.

Ричард сидел в одном из кресел в холле. Увидев меня, он тут же встал и, улыбаясь, подошел ко мне. Сердце у меня колотилось как бешеное.

— Привет, — смущенно проговорила я.

— Привет, — он поцеловал меня в щеку, — здорово, что у тебя нашлось время. Я весь день ждал нашей встречи.

— Ты не разочарован? — удивилась я.

— Разочарован? Чем же?

— Ну как, нет сегодня на мне вечернего платья от Джорджа, нет звездной прически и макияжа.

— Я сегодня тоже так, запросто, — отвечал Ричард, — ты не разочарована?

— Ерунда, ты выглядишь таким, каким тебя все знают.

— Ну вот. И ты выглядишь как милая лондонская девушка, с которой я сегодня намерен развлечься. — И он вдруг покраснел, потому что звучало это, надо сказать, весьма двусмысленно. — Я имел в виду провести чудесный вечер.

— Ладно тебе, — я улыбнулась, — знаю я, что ты имел в виду. Я желаю нам обоим веселого вечера.

Мы вышли из отеля через боковой выход. И вечер удался! Трое пьянчуг в маменькином пабе, как всегда, заседали на своем посту. Маман изумилась до крайности, увидев нового гостя. Она выдала нам дротики, и я учила Ричарда играть в дартс. Мы выпили по паре пива, закусили арахисом. Потом Майк пригласил «моего нового друга» поиграть в карты. Спустя две минуты Майк, Стенли и Эд присели к нам за столик и преподали Ричарду урок игры в вист. В этот вечер я простила этим трем пьянчугам все. Они выспрашивали Ричарда о его профессии. Ричард соврал, что он прокладывает кабель. Стенли развесил уши и поверил, что у меня роман с электриком, мы не стали его разуверять. Все трое пели дифирамбы моим достоинствам. Это был первый в моей жизни вечер, когда я провела время не за стойкой бара, а как гость.

Мы от души веселились и хохотали, пока ближе к полуночи Ричард не собрался возвращаться в отель. Назавтра он улетал обратно в Америку.

Он взял такси. Обнял меня, поблагодарил искренне за волшебный британский вечер, обещал показать мне ночную жизнь Лос-Анджелеса, поцеловал в щеку, я пожелала ему приятного возвращения домой, и он уехал.

Я пошла домой с мамой.

— Фелисити, — заговорила мать, пройдя пару улиц молча, — это твой новый друг?

— Нет, мам, — я очнулась от своих мыслей, — это просто друг.

— Где вы познакомились?

Как бы ей объяснить? Все равно не поверит. И никто не поверит.

— Мы встретились на вечеринке после премьеры фильма в среду вечером.

Мать, как ни странно, даже не удивилась.

— Поздравляю. Даже знать не хочу, что ты надела на себя, чтобы привлечь его внимание.

И не надо тебе этого знать. Ты бы не оценила.

Ричард спустя пару дней прислал мне письмо, снова благодарил и приглашал в гости. Это было не смс, не имейл, но настоящее письмо на бумаге, присланное по почте. Первое в моей жизни такое письмо. Доставленное по воздуху, с американской почтовой маркой. На дорогой добротной бумаге, написанное чернилами перьевой ручкой. Я убрала это сокровище в ящик ночного столика и время от времени доставала, чтобы убедиться, что мне это не приснилось.

Зато Ли не появлялся всю следующую неделю ни в школе, ни вообще.

ЧАСТЬ II

ЛИ. «ОКО ФАФНИРА»

Меня вызвали, как обычно, ночью!

Проклятие! Ну, почему именно теперь? Теперь, когда Фелисити наконец начала мне доверять. И избавляться от своего дурного вкуса. Но отложить ничего нельзя. Работа есть работа. Вообще-то я люблю мою работу. Особенно, когда она переносит меня в восемнадцатое столетие, благодатное время, когда на Британских островах не было никакой войны, индустриализация еще не началась, а общество было, как говорится, четко структурировано и стабильно.

Однако на этот раз мой путь лежал не туда.