Уха из петуха

— Ох, Лексеич, не знаю я, — улыбнулся Сергей, извиняясь и признавая полную свою растерянность. Решимость-то у него была, и чего хотел он точно знал, а вот как этого добиться… — Не могу я без нее, понимаете? Не могу. Пусто без нее. Все из рук валится, ничего делать не хочу: ни работать, ни отдыхать, ни пить, ни шляться. Вроде и недели прошли, а не отпускает. И стыдно, и горько, и муторно. Перед Тохой стыдно, перед баб Надей, перед Вами. И перед Лилей стыдно, что оказался кобелем каким-то пустобрешкой. А я ведь не врал ей, понимаете? Не врал. Мне с ней, как ни с кем в этой жизни было, понимаете? Понимаете? — чуть не кричал уже Никольский, непроизвольно снова растирая грудную клетку, в которой так жгло.

— Да ты не кричи, у мяне ж аппарат ныне починенный, слышу я табе. Слышу. И думаю. И скажу вот что: Апраксины бабы, оне как Москва — не верят ни словам, ни слезам, по делам оне человека судят. Вот и подумай, какими такими делами ты сможешь изменить Лилино мнение о тебе как о человеке. А ты сумеешь доказать, что ты путевый?

Сергей задумался. Подошел к окну, поглядел наружу уже совершенно иным взглядом.

— Сумею или нет, не знаю. Но буду пытаться.

ГЛАВА 37 бурнодеятельная, в которой главный герой наводит ну просто сумасшедший движняк (Авторы аж сами офигели)

Август

— Сергей Михайлович, мы не совсем понимаем задание, — нахмурилась экстравагантно одетая девушка лет двадцати пяти, всматриваясь в разложенные на его столе чертежи, а потом оглянулась на сидящего рядом парня, выглядевшего столь же нетривиально.

— Готов дать любые пояснения, — оторвавшись от чтения бумаг, Никольский кинул быстрый взгляд на сидевшую напротив молодую пару.

— Чего вы хотите в итоге?

— Я хочу, чтобы все сооружения выглядели гармоничным ансамблем. Никакого хай-тека, никакого модерна. Все должно быть функциональным, прочным, натуральным, основательным, сделанным на века. Русская печь обязательна — с широкой лежанкой, плитой. Плюс баня и просторное теплое помещение для содержания животных и птиц…

— Хлев что ли? — недоуменно уточнила женщина.

— Ну, я предполагаю… — Сергей осекся и поправил себя: — Надеюсь, что там может оказаться корова, лошадь и куры.

— Э-э-эм, — прочистил горло молчавший до этого молодой мужчина. — У нас еще таких заказов не было. Сергей Михайлович, а Вы уверены, что именно мы Вам подойдем?

— Уверен. Мне достаточно рекомендаций, данных вашим совместным работам моими хорошими знакомыми. Думаю, вы как никто блестяще справитесь с порученной вам и стройкой, и перепланировкой участка, и внутренней отделкой дома. Тем более вы в любой момент можете связаться со мной по скайпу и показать то, что вызывает у вас сомнение.

— Но как же… привязка к местности… — больше ради проформы возразила женщина, в глазах которой Сергей уже увидел огонек азарта.

— Я буду появляться там как можно чаще. В выходные точно и среди недели буду вырываться при любой возможности.

— А как быть с бригадой? Где нам их поселить?

— В самом дальнем домике, который был куплен последним, вот он, я обозначил на плане, пусть сперва приведут его в порядок, вычистят, заменят окна, что там еще надо сделать… Но в моем основном доме — только работать. Чтоб не вздумали там ни спать, ни готовить. Понятно? А на последнем этапе снесете, останется только основная усадьба.

— А что по срокам и бюджету? — почесав затылок, спросил немного озадаченный мужчина, очевидно, главный в этой паре модных архитекторов-дизайнеров.

— Самое главное — успеть до настоящих холодов. Ну и в целом — чем быстрее, тем лучше. За скорость — премия лично вам обоим. На качестве материалов и работе профессионалов не экономить. Но будьте уверены — проверю каждую затраченную копейку. С этим у меня строго.

Дизайнеры переглянулись, и теперь их обоюдное нетерпение взяться поскорее за непривычную работу стало более чем очевидным. Сергей довольно ухмыльнулся про себя. С этими ребятами он не ошибся. Молодые, амбициозные, с нестандартным мышлением, они точно справятся с поставленной задачей. В его воображении уже отчетливо возник образ нового дома. Большого, светлого, наполненного звуками голосов, по которым он так отчаянно скучал, головокружительно-вкусными запахами, уютом и теплом, что, наконец, отогреет его насовсем.