Ухаживая за Вульфом

В придачу к цветам, джентльмену уместно принести с собой сладости, когда он отправляется на ухаживание. Карамель для вашей милой, конфеты – чтобы убедить ее в вашем богатстве, засахаренные фрукты – чтобы передать ваши намерения, леденцы – чтобы завоевать прекрасную невесту. Но лучше всего то, что учтивая женщина обязана угостить вас.

Джордж Э. Фелбер, «Пособие по ухаживанию для джентльмена»

Вульф проснулся от запаха Рождества. Если бы у его воспоминаний о прошедших праздниках был аромат, то это именно аромат коврижки. Запах, распространившийся по его дому и спальне, напомнил ему о детстве, когда виконт всегда проводил праздники в Вульфрам-Холле на севере. Его родители и сестры, все собирались дома, вместе с друзьями и соседями, приезжавшими за несколько миль, чтобы помочь украшать комнаты и праздновать Рождество. Детская была полна кузенов и школьных товарищей, возбужденных играми, сюрпризами и обещанными лакомствами. Каждый надеялся, что выпадет снег, искал брелок в пироге и подарок со своим именем на нем. В воздухе парили любовь, радость и предвкушение.

Вульф не знал этого чувства уже много лет. Он думал, что оно для детей, что взрослые перерастают его и более серьезно подходят к своим удовольствиям.

Но коврижка вернула все это назад. Дух Рождества ожил и проник в его дом, ей-богу. После праздника придет новый год и новые возможности, вероятно, и несколько сюрпризов. Нет, определенно несколько сюрпризов.

Вульф улыбнулся, стремясь начать день. Затем он громко рассмеялся, когда осознал, что ему на самом деле не терпится начать еще один день с мисс Тодд и ее племянницами, и со всем хаосом, который они внесли в его такую упорядоченную жизнь.

Прошлой ночью он решил приняться за старое, тем более что царапины на его лице почти зажили, а сплетни стали не такими личными. Вернувшись в собственное окружение, виконт сможет выбросить гостью из своего сознания, из своих мыслей.

Сначала он отправился в свой клуб, думая, что если карты и общение не сработают, то он сможет утопить мисс Тодд – во всяком случае, влечение к ней – в выпивке. Несмотря на то, что большинство джентльменов разъехались по своим поместьям или загородным вечеринкам, вонь от сигар и нестиранного белья окутывала комнату, словно пелена. Игральные карты не представляли никакого интереса, а его собратья по клубу не могли сказать ничего нового.

Вульф заказал бутылку бренди, а не бокал. Затем он вспомнил, что в его доме живут дети. Он не может вернуться домой на рассвете нетвердой походкой, небритый, едва держась на ногах. Что, если он встретит мисс Тодд, выгуливающую собаку леди Бартлетт?

Он вышел из клуба и направился на еженедельное музыкальное собрание к своему другу Монтегю. Сопрано пело слишком пронзительно, стулья были слишком твердыми, а зал – слишком жарко натопленным. Так или иначе, но слушатели должны были распевать рождественские гимны, а не пытаться скрывать зевки. Виконт напомнил себе сказать мисс Тодд, что она может пользоваться музыкальной комнатой в любое время, когда пожелает.

На балу, который он посетил следующим, было полным-полно глупых девиц и их корыстных сестер. Все самые привлекательные женщины уехали в деревню, решил Вульф. Те, кто остались, вылили на себя слишком много духов, обнажили слишком много костлявой или напоминающей коровье вымя груди. И они глупо улыбались всему, что он говорил. Фу! Ни одна из них и в подметки не годилась мисс Тодд.

Он подумал о том, чтобы пойти в публичный дом или навестить одну из бывших любовниц. Так он позаботится об этих незаконных и недостойных побуждениях в отношении своей гостьи. Голова виконта была убеждена в том, что она находится вне пределов его досягаемости, но его тело все равно вожделело ее. Однако это не было вожделение к особе легкого поведения. Как бы он не пытался, Вульф не смог расшевелить в себе энтузиазм по поводу платной компаньонки – если это не была компаньонка леди Бартлетт, мисс Тодд, Маргарет, Мэгги. Проклятие, единственная женщина, которую он хотел, оказалась той, которую он не мог получить.

Лорд Вульфрам отправился домой и думал о ней всю ночь. И решил, что в этот раз он мог ошибиться.

После их беседы за обедом он подумал, что они поняли друг друга. Долгая ночь поведала ему, что Вульф не понимает даже самого себя. Этим утром все изменилось.