Ухаживая за Вульфом

– Вы могли бы послать посыльного к своему кузену, вместо того, чтобы ждать почту.

– Вы когда-нибудь встречались с сэром Фернеллом Тоддом?

Вульф покачал головой.

– Не имел такого удовольствия.

– Это не доставило бы вам удовольствия, поверьте мне. И он не стал бы помогать, не в этот раз. Но, милорд, случалось ли вам когда-нибудь иметь ограниченные средства и огромную ответственность?

Теперь Вульф предпочел заглянуть в свою чашку, а не в свою совесть. Он никогда не знал ничего, кроме привилегированной жизни, хотя кропотливо занимался своими обязанностями в качестве хозяина обширного поместья с множеством зависящих от него людей. Он также заседал в Парламенте, поддерживал многочисленные благотворительные учреждения и ходил в церковь, в основном по воскресеньям. Если не обращать внимания на отсутствие у него наследника и слегка вызывающее холостяцкое поведение, то считалось, что Вульф достойно несет на своих плечах титул виконта, чем его отец мог бы гордиться.

Он сомневался, что его мать гордилась бы тем, что ее сын кричит на слуг, детей и на платную компаньонку. Вульф вздохнул, почти извиняясь.

– Но, несмотря на это, сейчас в городе есть, должно быть, толпы женщин с голодными младенцами и без всяких средств к существованию. – Он всегда бросал монетку беднягам. – Однако они не вторгаются в резиденцию джентльмена из-за того, что им больше некуда идти.

– Конечно же, нет. Они находят приюты для женщин, или продают свои тела, или умирают с голоду на улицах. Я просто еще не настолько отчаялась, хвала Небесам. Я была готова найти жилье, но миссис Олив уверила меня, что вы не станете возражать. – Или не узнаете об этом, но Маргарет не произнесла последних слов.

Вульф откинулся на спинку стула.

– И я полагаю, что мне было бы все равно, если бы я не приехал домой. А теперь ситуация другая.

– Но каким образом? Мы постараемся не попадаться вам на глаза, я обещаю, спрячемся в старой детской. Вы даже не будете знать, что мы находимся в доме.

Вульф не думал, что сможет когда-либо забыть, что такая прелестная женщина спит в комнате над его спальней.

– И я не какой-нибудь там воришка, революционерка, или сумасшедшая. Любой человек в доме леди Бартлетт сможет сказать вам, что я веду образцовую, респектабельную жизнь. Да ведь это первый необдуманный, неуместный акт, который я совершила – по крайней мере, с тех пор, как покинула дом моего кузена. А дети – просто ангелы, которые никоим образом не виноваты в том, что мы посягнули на чужое владение.

– Я не виню ни детей, ни даже вас. Однако мне не могут нравиться эти обстоятельства.

Точно так же они не нравились и Маргарет: укрываться в доме известного повесы, с его разрешения или без.

– Я еще раз прошу прощения, милорд, но это казалось идеальным решением моей дилеммы. И это временно, обещаю вам. Я не прошу вас принять на себя ответственность за моих племянниц или за их благосостояние, ни в малейшей степени. Как только поверенный вернется и известит меня о деталях, касающихся наследства и опеки девочек, я, конечно же, найду другое место. Тем временем я попрошу миссис Олив, чтобы она записывала наши расходы с тем, чтобы я смогла возместить их вам.

Вульф отмахнулся от этого предложения. Брать деньги с бедной женщины, которой нужно содержать двух девочек на Бог знает какие средства из Индии, если они вообще существуют? Он обвел рукой кухню, указав на битком набитую кладовую, на современные удобства, на роскошно устроенную и так редко посещаемую им часть его дома.

– Деньги – это самая меньшая из моих забот.

– Я стану выполнять любые хозяйственные работы, которые потребуется, чтобы мы не обременяли ваш штат.

– Моему штату хорошо платят, и он немедленно может увеличиться. У вас и так достаточно работы: присматривать за племянницами и за домом леди Бартлетт тоже.

Маргарет обнадежили его слова, но Вульф все равно хмурился.

– Если вы беспокоитесь о приличиях, то не нужно этого делать, ведь ваша бабушка находится в доме.

Вульф начал тереть раненую щеку, а затем вздрогнул.

– Никто даже не помнит, что у меня есть двоюродная бабушка. А по большей части я и сам забываю, что старушка вообще живет здесь.

– И все же мир вспомнит об этом, и оправдает любые ваши поступки, – настаивала Маргарет. – Не то, чтобы кто-то предположит, что я – ваша любовница.

Ему пришлось улыбнуться, когда щеки всецело приличной женщины стали пунцовыми, заставив виконта захотеть потереть их. Эта женщина не прибегала к хитростям, уловкам и соблазнительным улыбкам, с которыми он был слишком хорошо знаком. Она была леди, заслуживающей его уважения. Тем не менее, Вульф вопросительно изогнул одну светлую бровь, поддразнивая ее.

– Как так?

Маргарет, смущенная таким откровенным разговором, налила себе еще одну чашку чая.