Ухаживания за Августиной (ЛП)

— Звучишь, как типичная девушка из представителей Белых англосаксонских протестантов⁵, — прокомментировала Айрис.

Сериз выглядела так, словно ей совсем не стыдно.

— Любовь умирает. Но уважение и понимание длятся вечно. Они создают династии — как семья Хоторнов.

— Ты что, совсем забыла, что случилось с Фионой Трулок? — потребовала ответа Айрис. Я никогда не слышала имени Фиона Трулок и обратилась к Сериз за разъяснениями, но она избегала моего взгляда.

— Они просто не подходили друг другу, Айрис, — защищалась Сериз.

Айрис покачала головой.

— Моя сестра учится на их курсе, Сериз. Она сказала мне, что Риккард стал для неё всем миром, воздухом в легких, а потом ему стало скучно, и он бросил её ради чего-то лучшего, — она прямо встретила мой взгляд. — Фиона Трулок была отличницей, когда она привлекла его внимание. Теперь она бродит по кампусу, как привидение. И знаешь что? Он ведёт себя словно ничего не было. Абсолютно ничего.

— Я согласна с Айрис, — сказала Сахар беззлобно. — Такие парни ходят по воде и даже не заметят, когда ты начнешь тонуть.

Я притворилась, что оцениваю приглашение, но на самом деле я обдумывала их слова.

Моя семья была богатой и уважаемой, но наша родословная была связана с политикой, академическими кругами и загородными клубами. Хоторны были членами американской королевской семьи с родословной, уходящей вглубь веков, фамилией столь же могущественной, как Ротшильды, Борджиа или Романовы. Члены клуба были частными лицами, но их фамилии появлялись на первых полосах газет, меняли рыночный ландшафт одним упоминанием и прописывались в учебниках истории. В кампусе даже стояла статуя некоего Лесли Хоторна.

Как и сказала Сахар, Хоторны были династией.

— Вы не знаете, приглашал ли он других девушек на посвящения в клуб «Аргус»? — спросила я у Сериз. Вы не знаете, приглашал ли он Фиону? Вот что я на самом деле имела в виду.

Её глаза расширились.

— Ни в коем случае. Я даже никогда не слышала, чтобы у него были серьезные отношения — и поверьте мне, вся элита Манхэттена пыталась отдать ему своих дочерей.

Я ещё раз посмотрела на почерк Риккарда. Это приглашение не имело никакого отношения к клубу «Аргус». Это был тест, вопрос. Искал ли он ответа на нашу встречу в библиотеке?

— На твоем месте, Августина, я бы улетела отсюда первым же рейсом, — сказала Айрис. Ни Сериз, ни Сахар не опровергли её совет.

Но ты — не я, — подумала я.

— Спасибо за предупреждение.

Приглашение было как кирпич в моей сумке, пока я шла на занятия. Моё внимание было отвлечено от лекций, и вместо заметок я составила список плюсов и минусов посещения мероприятия Клуба «Аргуса». Возможно, клуб и запанчил меня, потому что технически я была наследницей Стэнхоупов, но быстрый поиск в Интернете показал мне, что даже после десятков судебных исков клуб отказывался принимать женщин. Они не стали бы пренебрегать многовековыми традициями ради племянницы библиотекаря Клуба.

Что означало, что это как-то связано с Риккардом. Я не могла решить, бросает ли он мне вызов или играет со мной. Хотя мы были, по сути, незнакомцами, я подозревала, что он заинтересовался мной, потому что я была чем-то новым, чем-то, что он не мог сразу понять. И как только он это сделает, я ему надоем.

И все же мое сердце забилось немного быстрее при мысли о том, что я снова увижу его. Сколько времени прошло с тех пор, как что-то вызывало у меня неподдельный восторг?

Когда мой последний профессор отпустил нас, я приняла решение.

***

Особняк клуба «Аргус» находился на Брэттл-стрит, известной также как — «Королевское шоссе» или «Тори-роу»⁶. По обеим сторонам дороги выстроились особняки в колониальном и георгианском стиле, их периметр защищали железные кованые ворота. Сквозь заборы можно было разглядеть Lamborghini и Rolls Royce, припаркованные на мощеных дорожках.

Улица была темной, если не считать редких фонарей, но при этом удивительно оживленной. У большинства Финальных Клубов — если не у всех — были свои дома, но только самые престижные владели особняками с большим количеством спален и ванных комнат, и все они, похоже, тоже проводили свои вечера посвящения. Студенты, в основном мужского пола, направлялись в сторону предназначенных им особняков, некоторые нервничали, некоторые выглядели крайне самодовольными.

— Августина! — раздался знакомый голос.

Повернувшись, я увидела Сериз, спешащую ко мне, с пальто, натянутым до подбородка. Сегодня в Кембридже было тепло, пока солнце не зашло, и температура не упала. Но после двадцатиминутной прогулки по двору я стянула с себя пальто, чтобы охладиться.

Сериз подошла ко мне. Её рыжие волосы были заколоты в элегантный шиньон, на ней был её фирменный жемчуг.

— Меня запанчили в Пчелиный Клуб, — сказала она, прежде чем я успела спросить. Пчелиный Клуб — это женский Финальный Клуб, созданный в 1911 году в отместку мужским Финальным Клубам.

— Поздравляю, — ответила я.

— Спасибо. И моя мама, и бабушка были Пчелками, — она искренне улыбнулась мне. — Ты очень красивая. И ты надела белое.