Ухо Москвы

– Ишь чего: думать надумал! Конечно, голова заболит! Это же очень вредно, Лёшенька, особенно с непривычки! Но ничего, есть замечательный рецепт: всего пара вечеров перед телевизором, и как рукой снимет! Всё пройдет, пройдет и это…

Маковкин (грустно):

– Я думал о том высказывании вице-спикера Госдумы о черте оседлости.

Петрушкин:

– Совершенно недопустимом…

Гуляйпольский (с издевкой):

– То, что вице-спикер Госдумы, батюшка-господин, ясны очи Петр (на головушку) Худой – законченный антисемит, давно не новость и не самое страшное. То, что он обнаглевший антисемит, и куражится этим – вот это как раз тихий ужас. Значит – уже разрешено, позволено. Отмашка дана. Ждите погромов.

Маковкин (оживленно и обиженно):

– Так вот, это страшно, но меня уже перестали удивлять все эти хамские высказывания сотрудников МИДа, депутатов Госдумы, министров, президента. Всё это стало настолько привычным, практически домашним за последние несколько лет. А добрый наш народ даже радуется каждому такому перлу, каждой смачной дегенеративной фразочке.

Петрушкин (напевает):

– О-о, dumping down!

Гуляйпольский:

– Так и нечему удивляться, Маковкин, обильно унавоженная с самых верхов власти, быдло-культура расцвела и завоняла так ядрёно, только держись… И клиническая деградация мозговой деятельности у электората налицо! Ведь те же самые люди реально верят, что это Украина на нас напала. Причем три раза, и всё время у себя на Украине! Раз – в Крыму; два – Луганск; три – Донецк! Вы понимаете? Сама у себя, на своей суверенной территории, используя невидимые полчища неведомых зверей – каких-то мифических или даже мифологических укро-фашистов и жидо-бандеровцев: кто это такие? откуда взялись? – не важно! но она сама, оказывается, напала… и сама виновата!

Маковкин:

– Извечное оправдание насильника!

Гуляйпольский:

– Да. Юбка слишком короткая, сама задралась! Ну это же надо подумать: загляделись на Европу, Майдан закрутили! Как посмели? Без нашего прямого приказа! Привыкли, что в России всё только по прямому указанию из Кремля делается. А тут за четверть века как-то не осознали, не вдолбили с свои деревянные головы, что это другое государство, чужое: понимаете?! И всё, что там происходит – не вашего ума дело!

Петрушкин:

– Замечательно, но это только ваша версия событий. У меня, например, есть другие факты.

Гуляйпольский (яростно):

– Что ты сейчас сказал, Петрушкин? Что там твой нелепый рот опять исторг помимо участия головного мозга? Альтернативные факты? Я не ослышался?

Петрушкин (распаляясь и начиная тараторить):

– Я просто хочу сказать, если вы меня опять перебивать не будете, что нам не дано узнать правду о событиях. Вся информация, которую мы получаем: либо слова, либо текст. Да, у журналиста должна быть ссылка на источник информации. Но даже если что-либо утверждает очевидец, всё равно – это или слова, или текст, которые в равной степени могут оказаться ложью. Видео фальсифицируется, свидетели покупаются, до нас доводят ту трактовку событий, которая выгодна тем, кто контролирует средства распространения информации. Истина остается скрыта.

Гуляйпольский (убежденно):

– Нет, правда выживает. Она всё равно распространяется. Есть категория людей, которые ищут истину. И находят, и открывают её миру иногда даже ценой собственных жизней. Такие правдолюбы никогда не переведутся. А вот вам ещё многому надо научиться у вашего главного редактора, Петрушкин. Вы человек сообразительный и любознательный, но пока ещё совершенно профнепригодны вместе со всей своей осторожной, скользкой, конформистской позицией эпохи post-truth…

Петрушкин (оправдываясь):

– Вы знаете, в какой стране мы живем. Да, иногда приходится лавировать, подстраиваться под других, принимать их правила игры.

Гуляйпольский (почти кричит):

– Это называется лицемерие!

Маковкин (уверенно):

– Это называется цивилизация!

Петрушкин:

– Я просто против радикализма и за стабильность!

Гуляйпольский (вкрадчиво):

– Дорогой мой человек, Петрушкин, ты вообще понимаешь политический смысл этого слова в исторической перспективе?

Петрушкин (растерянно):

– Что, простите?

Гуляйпольский (повышает голос):

– Стабильность бывает только на кладбище! Запомните это, молодые люди! Даже странно мне, человеку преклонных лет, объяснять вам, почти детям с открытыми и свободными умами, ущербную суть таких вещей, которые вы должны отторгать на природном, биологическом уровне! Стабильность – консервация – отсутствие развития и прогресса – разрушение – гниение – увядание – смерть! Кладбище, как я уже сказал!

Маковкин:

– На этой стабильной и окончательной ноте мы заканчивает нашу программу.

Новости.