Ухо Москвы

Новости:

Параолимпийский комитет полностью отстранил российских спортсменов с ограниченными возможностями от зимних Олимпийских игр из-за очередного оглушительного скандала с допингом.

Представители России заявили, что проведут собственную Параолимпиаду в традиционном русском стиле с анаболическими стероидами, черной икрой, водкой, блэкджеком и шлюхами. По требованию патриотов «блэкджек» будет переименован в «народное очко».

Патриарх Московский и Всея Руси освятил новую баллистическую межконтинентальную ракету «Адский Сотона».

Гусева:

– В эфире программа «Особо опасен» и у нас в гостях писатель Виктор Шершневич. Надеюсь, вы не станете бросаться чашками, кружками, а также другими легко бьющимися керамическими предметами.

Шершневич (невинно):

– А что, у меня будет для этого повод?

Гусева (осторожно):

– Возможно. С тех пор, как вы ласково пообщались в народом в прошлом эфире, к нам на почту поступило множество писем от благодарной публики. Вот лишь некоторые из них: «Сволочь…» – пишет вам Владимир С. из Москвы, – «Убирайся из России!» «Вам, либерастам, тут не место!» – вторит ему Захар П. из Донецка. «Ну, не подонок?» – задается нелегким вопросом Дмитрий К. из Москвы, и сам же на него уверенно и положительно отвечает. «Валите в свой Израиль!» – указывает конкретное направление Александр П. из газеты «Послезавтра». Задаются в письмах и другие животрепещущие вопросы: «Что тебе тут не нравится, скотина?», «Если так всё тут обрыдло, почему б не подтянуть клетчатые штаны и не свалить на Запад?» Ну, и далее в таком же роде на протяжении ста двадцати страниц. Ста двадцати двух. Пяти…

Шершневич (умиротворенно):

– Чудесно. Особенно понравилось про клетчатые штаны…

Гусева:

– Вам есть, что ответить своим поклонникам?

Шершневич (с холодной улыбкой):

– Мне есть, что ответить. «Узколобые кретины!» – а именно так я обычно начинаю встречи с поклонниками такого ранжира. «Выродки, корпо– и копрофаги! Я тоже умею ругаться, но вы от меня этого больше не дождетесь! Я стану спокойным и самоуверенным как буйвол в Индии». А теперь по сути самих вопросов: они заданы идиотами, мозг которых регулярно насилует… стоп, стоп!

Шершневич сделал паузу, медленно выдохнул и глотнул водички.

Шершневич:

– Извините, это было лирическое отступление: я немного сгорел. В этом… неумном вопросе уже заключена логическая ошибка. Между «не нравится» и «давай, до свиданья» нет никакой смысловой связи. Представьте ситуацию: к вам в форточку залезает воришка и начинает при вас грабить квартиру. Вы возмущаетесь, дескать, что происходит? А он отвечает: «Не нравится, убирайся отсюда!» Что?! Я не собираюсь сваливать, здесь мой дом! С какой стати мне убираться? Вам – ватникам, доносчикам, неадекватам – вот не нравится, что у нас в стране осталась одна последняя радиостанция, где человек может свободно высказывать свое мнение. Так чего же вы сами, следуя своей кривой логике, не убираетесь? Нет, вы начинаете бороться с тем, что вам не нравится. Так и я. Захочу – уеду. Нет – буду бороться здесь. Я свободный человек. Я сам реализую свой выбор.

Гусева:

– Продолжая тему ваших взаимоотношений с восторженной публикой. Вы читали комментарии под вашей последней статьей о допинге у инвалидов? Там же патриоты только что вас живьем не сожгли!

Шершневич (обреченно выдыхает):

– Когда читаешь комменты в интернете, причем, неважно – после вдумчивой философской статьи или под дегенеративным видео на Ютубе…

Гусева (заинтригованно):

– А…

Шершневич (отмахивается):

– Не спрашивайте, как я мог там оказаться, сам не понимаю. Так вот: испытываешь отвратительное ощущение, что уже твой мозг насилует слабоумный истерик. Естественным образом возникает резонное недоумение, требующее немедленного ответа. Хотя, немедленный ответ, к слову говоря, – это далеко не лучший способ разобраться в ситуации.

Гусева:

– И всё же?

Шершневич (терпеливо):

– И всё же. Вариант первый: весь мир населен идиотами, а пользователи Интернета – всего лишь адекватная репрезентация народа. Это маловероятно: не было бы большого андронного коллайдера, любопытного марсохода, всех достижений цивилизации. Мы до сих пор сидели бы по пещерам.

Гусева (убежденно):