Ухо

— А вот читать я больше не могу, — вздохнул я и, увидев его непонимающий взгляд, пояснил: — Если б вы из баранок слово какое-нибудь выложили... Или из картошки... — Я оглянулся. — Вот, стенку видите? Под самым подоконником, где батарея, но чуть левее? Там под слоями штукатурки, где цементом заливали, из камушков выложено «ДМБ-78»... Какие-то идиоты из стройбата, которые здание строили, себя увековечили. Можете расковырять штукатурку, проверить...

Леонид Юрьевич долго и печально смотрел в сторону окошка, словно тоже видел эти камушки сквозь штукатурку.

— А здесь ты, брат, сильно привираешь, — произнёс он очень медленно и очень задумчиво, — не 78, а 73. И не идиоты из стройбата, а инженерный взвод...

— По-моему, все-таки 78... — Я направил фонарик на стенку.

— В семьдесят восьмом, — строго сказал генерал, — я уже после дембеля и на сверхсрочной послужил, и училище закончил, и высшие офицерские, и майора получил... А ну-ка, ну-ка? Что это у тебя за штука на шее?

— Ультразвуковой фонарик. Пищит.

В это время в кабинет постучался рослый парень.

— Вот это наш новый программист? — с порога спросил он.

— Не-е-е, это не пойми кто... — задумчиво покачал головой генерал. — Никита, собери-ка наших техников и вызови Палыча из госпиталя, пусть окулиста прихватит и кого-нибудь из хирургов...

— Э! — Я испуганно вскочил.

— Спокойно, спокойно, — помахал рукой генерал. — Никто тебя резать не будет. Обследуют, посмотрят. Надо ж понять, что за черт побери?

* * *

Обследовали меня часа три, я уже сам был не рад, что ввязался в эту историю. Хотя идея хорошенько обследоваться у врачей не покидала меня с того момента, как это всё началось. Но не идти же к терапевту в районную поликлинику? А тут тебе под боком неплохой военный госпиталь... Единственное, что я им не объяснял — как и почему это началось. Отмалчивался: мол, не помню, напился, проснулся в лесу и вижу, что вижу... Ну, сами посудите, зачем мне ещё полное обследование психиатра?

Сначала мне, разумеется, не верили, и пришлось показать пару фокусов. Тут сбежался, по-моему, весь госпиталь и вообще все, до последнего слесаря. Меня и прослушивали, и просвечивали, и на рентген водили, и чего только не делали. Затем физики отобрали меня у медиков и увели в свою лабораторию, заваленную приборами. По большей части — допотопными, но были там и очень любопытные штуки. Физики чесали в затылках и ставили эксперименты, из которых самый простой был — найти спрятанную вещь. Отдельно и очень подозрительно исследовали фонарик, пока я не доказал, что эта штука лишь слегка помогает мне с мелочами, но я прекрасно вижу и без неё. Я был уже на сто процентов уверен, что они всё поняли. По крайней мере, на меня никто не смотрел с подозрением — наоборот, больше не спорили со мной, согласно кивали, когда я объясняли и показывал, а затем переглядывались и лишь удивлённо пожимали плечами...

Наконец я снова очутился в генеральском кабинете. В сопровождении местного светила физики — бородатого дядьки, который представился Кузьмой. И местного светила науки — я так понял, это и был Палыч. И плюс местный компьютерщик — мой несостоявшийся начальник Никита. Но он уже давно молчал.

— Значит, так, — бодро начал Палыч, потирая свои пухленькие ладошки. — Что касается глаз: есть следы, есть следочки! След от ожога сетчатки на обоих глазах! Но не фатальный, нет. Видеть бы он с этим мог. А вот рефлексы... Рефлексы отсутствуют! Зрачок овальной формы, на свет не реагирует, будто глаза оторваны от мозга! А это не симулируешь. Так что глаза у него действительно ничего не видят, факт.

— Так, — хмуро кивнул генерал. — А чем же он видит? Задницей что ли?

— Почти! — обрадовался Палыч и хихикнул. — Задери майку! Майку задери!

Я уже начал понимать, что меня здесь за человека не держат.

— А ну держи себя в руках! — рявкнул я на Палыча обиженно. — Морскими свинками будешь командовать в госпитале! А я, между прочим, человек.

Палыч смущенно кашлянул и потупился.

— Ну-ну... — миролюбиво протянул генерал. — Саша, не надо нервничать, мы ж не враги тут собрались... Пожалуйста, покажи, что у тебя под майкой.

В который раз за сегодняшний день я нехотя задрал майку.

— Тощщий какой, — заявил генерал. — А больше ничего не вижу.

— Вот оно! — Палыч стал водить пальцем. — Здесь мы наблюдаем что? Мы наблюдаем на коже живота и груди едва различимое овальное пятно — вот, вот оно начинается, где пальцем показываю, вот граница! — овальное пятно темноватого оттенка и непонятного генеза. Напоминает пигментный след от солнечного загара. В коже изменений нет — ровная, эластичная. Но... — Палыч обижено на меня покосился. — Пробу ткани он взять не дал. Больно ему там, щекотно ему...

— Не понял, — сказал генерал. — Ну пятно, ну и?

— Он им видит, этим пятном! — оживленно подхватил физик Кузьма. — Если, конечно, не брешет...

— Он не брешет, — покачал головой генерал и украдкой оглянулся на штукатурку возле батареи.

— Да не может такого быть! — с жаром заявил Кузьма. — Это сказки! Миф!

— Но он же видит, — напомнил генерал.