Уход Мистлера

И она захихикала. Нет, ей никак не больше двадцати пяти. Ну, максимум двадцать восемь, но выглядит значительно моложе.

В графине осталось немного вина. Он вылил его себе в бокал — ее оставался полным — и одним махом осушил содержимое.

Выпейте и мое тоже, предложила она. Думаю, мне уже хватит.

Мистлер так и сделал. Он забыл попросить портье разложить багаж. Тяжесть, давившая на плечи, казалась невыносимой. Он был рабом своего габардинового костюма, сгорбился, согнулся под его тяжестью, точно превратился в одну из скульптурных фигур, поддерживающих на плечах балкон какого-нибудь здания. И вынужден стоять так до скончания веков или пока все здание не рухнет.

Мне надо прилечь и немного вздремнуть, сказал он. Что будем делать с вами? Может, я попрошу найти вам номер в этой же гостинице? Или в «Монако»? Там меня тоже знают, это поможет.

Нет, все эти гостиницы страшно дорогие. Я, пожалуй, пройдусь, попробую подыскать какой-нибудь пансион. В Италии так всегда: по телефону отвечают, что свободных номеров нет, а если явишься лично, совсем другое дело.

Можете оставить чемодан здесь, если хотите. И ключ, который вам дали, тоже пока оставьте себе. Если вернетесь и увидите, что дверь в спальню закрыта, значит, я еще сплю. Впрочем, не думаю, что буду спать слишком долго. Так что не исчезайте окончательно. Теперь, когда мы стали уже настоящими друзьями, нам просто необходимо пообедать вместе. Вечером в ресторане.

Печально знакомые ощущения: полная разбитость, сонливость и слабость. И при этом он уже знает, что полное забвение недостижимо, хотя, казалось бы, вот оно, рядом, можно ухватить кончиками пальцев. Знает, что болезнь будет мучить его, лишит сна и покоя, что кожа вдруг станет нестерпимо чесаться то в одном, то в другом непредсказуемом месте, словно этот зуд играет с ним в прятки.

Он закрыл в спальне ставни, но шторы задергивать не стал, подумал, что пробивающиеся сквозь них полоски света спасут от распространенной ошибки — попытки вызвать сон властью полной непроницаемой тьмы. Тяжелое парчовое покрывало показалось слишком объемным и жестким на ощупь. Куда прикажете его класть? Ему не хотелось нарушать гармонию комнаты, просто швырнув его на пол, где оно бы высилось смятой грудой ткани в красно-золотистых тонах. Лучше всего, конечно, вызвать горничную, попросить ее постелить постель. Но в послеобеденные часы служащие гостиницы были практически недостижимы, он уже знал это по опыту. Если он устанет ждать ее, почувствует, что почти засыпает, придется принимать уже совсем другие меры, чтоб женщина здесь не появилась.

Но это рискованно, ведь его могут неправильно понять. Горничная — а возможно даже горничная с помощницей — не обратит внимания на табличку «Просьба не беспокоить», ворвется в номер, пыхтя и задыхаясь, вместе с исходящим от нее характерным слабым запахом, как только он уснет. И непременно разбудит.

Нет, дело того не стоит. Он надел пижаму, прикрыл голые ноги свитером — скорее для порядка, чем для тепла, — и улегся на неразобранную постель, прямо поверх покрывала. Безнадежно! Взял стакан воды, проглотил таблетку снотворного и вдруг вспомнил Клару. Звонок откладывать нельзя, черт с ним, со снотворным. В Нью-Йорке сейчас раннее утро, но когда он проснется, она уже может уйти. Ведь он обещал позвонить сразу же, как только приедет. И все это время она ждала его звонка. И действительно, Клара тотчас же сняла трубку, и он начал оправдываться как мог.

Ну а как ты думаешь? Позавтракал поздно, потом собрался вздремнуть, сама знаешь, сколько на все это уходит времени, когда я весь на взводе. Даже газет сегодня не читал и как раз собирался поспать… Сегодня вечером?.. Еще не знаю, все зависит от того, когда проснусь и как буду себя чувствовать… Нет, ничего такого пока не планировал. На все планы наложено эмбарго… Да, я уже в Венеции. Просто планы немного изменились… Они повели себя самым любезным образом, приехали сюда, в гостиницу, и все утро мы обсуждали дела. Все прошло хорошо, крем на основе змеиного жира пока пользуется спросом. Нет, они уже уехали обратно в Милан. Мы обо всем договорились, кроме одного проекта, в котором мне не хочется участвовать. А потому я свободен, как птица, и готов начинать курс лечения ризотто и сном…

Нет, я не сильно огорчусь, если ты не успеешь на следующий рейс. Скажу даже больше: я просто умоляю тебя не приезжать. Сейчас я не самая лучшая компания даже для самого себя. Ты была права: мне действительно нужно хорошенько отдохнуть, нужно время кое о чем подумать… Нет, это не запоздалый мужской климакс, думать я собираюсь исключительно о бизнесе… О, так Сэм привез свою девушку? Как мило. Конечно, мило! С чего это ты вообразила, что он приехал с ней только потому, что не хотел оставаться с тобой наедине? Он уже взрослый мужчина, и если б не хотел быть с тобой, так бы и сказал. Или же изобрел бы какую-нибудь отговорку. Это знак доверия, знак того, что он верит в тебя и свою подружку, и лично я просто в восторге. Разве все прошло так плохо?.. Не совсем?.. Что ж, рад слышать.