Уходи с ним

— Это мне письмо?

— Ты мне отвратительна, когда продолжаешь изображать саму невинность.

— Я могу его прочесть?

— НЕТ!

Он ответил очень сухо. Обычно он всегда сохраняет спокойствие. На этот раз я почувствовала раздражение, и резкость его ответа заставила меня вздрогнуть. Я осознаю, что непременно хочу прочесть это письмо, оно же адресовано мне, и он не имеет никакого права его присваивать, а тем более не давать мне его читать.

— Нет, потому что я сам прочту его тебе. Хочешь?

— А у меня есть выбор?

— На самом деле нет. Садись!

Я подчиняюсь.

Он подчиняет…

«Моя дорогая Джульетта…»

— Ну вот. Все твои пациенты так тебе признательны? Что ты для них делаешь, если вы становитесь столь близки к моменту, когда их выписывают? Отсасываешь или что?

Я чувствую, как к глазам подступают слезы. Заранее знаю, что так и будет на протяжении всего письма, и он изваляет его в грязи, потопчет письмо, потопчет меня и меня изваляет в грязи. Я думаю о Ромео, которого он тоже изваляет в грязи и потопчет и который этого не заслужил.

«Ваши письма действуют на меня по-прежнему. Они дают мне желание идти вперед, выздоравливать, бороться, чтобы доказать, что вы были правы, жизнь того стоит. Как мужчина может заставлять вас ждать, пока он сделает вам предложение? Признаюсь, я не понимаю. Особенно вас. Вы мне кажетесь совершенно необыкновенной…»

— Ты ему выложила, что я не хочу на тебе жениться?

— Но это же прав…

— ЗАМОЛЧИ! Тебе доставляет удовольствие выставлять меня бессердечным палачом? Ты действительно так обо мне думаешь?

— …

— Я задал тебе вопрос.

— Нет. Но должна сказать, что…

— Замолчи. Я еще не закончил!

«Что до вашего желания иметь ребенка, оно исполнится, я уверен. Жизнь пошлет вам прелестного малыша, она никогда не ошибается, даже если идет иногда сложным путем».

— Ты ему заодно рассказала и о том, что мы прибегли к искусственному оплодотворению? Ты расписала ему, как я вынужден дрочить один в какой-то комнатушке перед белой стеной только потому, что нутро у тебя устроено наперекосяк? Ты ему это сказала? Нет, конечно. Может, ты ему еще и намекнула, что это я не способен…

— Нет, уверяю тебя.

— А я даже верить тебе больше не могу.

«Я внезапно осознал, как тяжело, наверно, вам было сопровождать мою сестру на аборт. Вы боретесь, чтобы завести ребенка, а она как ни в чем не бывало просит вас помочь изгнать ее собственного из утробы. Мне очень жаль. Вы не должны были предлагать, мы бы нашли другой выход».

— Что это за история с абортом?

— …

— ЧТО ЭТО ЗА ИСТОРИЯ С АБОРТОМ?

— Его младшая четырнадцатилетняя сестра забеременела. Он не мог ее сопровождать, и я это сделала как доверенное лицо.

— Забеременела в четырнадцать лет? Она просто дрянь, эта его сестрица! Ты переписываешься с братом маленькой дряни?

— Хватит, Лоран.

— Да, уже хватит, не волнуйся. Кстати, дальше он рассказывает тебе свою историю, и это настолько неинтересно, что я даже не дочитал до конца. Кроме как что он тебя «обнимает». Все остальное он с тобой тоже проделывает?

— Нет.

— Что ж, слушай хорошенько, Джульетта. Ты возьмешь листок бумаги и ручку и скажешь ему, что не стоит больше тебе писать, потому что твой муж, то есть, извини, твой друг, этим недоволен и может принять принудительные меры, если это будет продолжаться.

— Но мы же не делали ничего плохого…

— Ты предаешь меня, ты всаживаешь мне нож в спину, а кроме этого ничего плохого не делаешь. Я даже начинаю задумываться, хочу ли я от тебя ребенка. И кончай хныкать, как девчонка. Этой ночью поспишь на диване, я не желаю тебя видеть.

И он удаляется, бросив на меня угрожающий взгляд. Я в отчаянии. Он поймал меня в ловушку своим ультиматумом. Я не чувствую в себе смелости написать Ромео подобное письмо. Но выбора у меня нет. Иначе я потеряю Лорана и разобью ему сердце.

И все же мне необходимо дочитать до конца последнее письмо Ромео — именно потому, что оно станет последним.