Уходя, гасите всех!

Что в поселке говорить, тоже продумано. Представляться буду небогатым дворянином — у меня даже справка есть! Буду изображать с раннего детства мыкавшегося на чужбине сиротинушку. Может, хлебнувшего лиха наемника, что первого не отменяет, или отставного офицера, сейчас, наконец, возвращающегося на родину. По обстановке… Война план подскажет!

Своим мне однозначно не прикинуться, а чужаков нигде не любят. А тут вроде и не чужой вовсе, просто овечка заблудшая. В общем, такая легенда очень даже в тему! Ее и буду как основной линии придерживаться, с вариациями по ходу врастания в социум. Такой подход и речь, и одежду непривычную спишет, и незнакомое оружие и незнание обычаев…

Скажу, что лошадей моих, недалеко отсюда, какие‑то непонятные твари загрызли. Сам еле уцелел! Вот, покупать транспорт собираюсь. Людям, недалеко от анклава нечисти обитающим, это должно быть знакомо. Короче, о себе надо поменьше рассказывать, чтобы на вранье или полном незнании реалий не попасться, а слушать побольше.

Взобравшись на высокий берег, я взглянул на открывшуюся картинку — лепота! Холмы красивые, как везде тут вообще‑то, но теперь дали открываются. Лес закончился, дальше начинались поля — уже убранные. А где‑то в полутора километрах виднелось и само поселение. За высоким частоколом, кстати! Только крыши некоторых домов видны. Это у них везде такие твердыни или только тут, неподалеку от нечисти? Ладно, выясним…

Из труб дымок подымается — проснулось уже село. Ща трактора–комбайны в поле пойдут! Сеялки–веялки всякие, на лошадиной тяге. А может, и не пойдут, или не комбайны… Что, кстати, по осени в деревнях делают? Когда урожай уже снят и закрома забиты. У нас‑то понятно — до весны бухают. Ну и трактора, возможно, починяют. Коров доят, яйца высиживают. О! Скотину еще откармливают! Или, напротив, режут и едят… не помню точно… А тут что? Копыта подковывают, лыжи–сани смазывают, сохи–плуги–бороны гм… вострят? Плевать в общем‑то… Вон справа, невдалеке и дорога к воротам петляет. Нам туда. Сделаем вид, что, как нормальные люди, по тракту пришли. Или прискакали… А уж ускачем точно — лошадей по–любому сторгую, хоть бы и крестьянских тяжеловозов с телегой, если ничего лучшего не подвернется — с деньгами проблем нет. Наверное, всю эту деревеньку купить могу.

Напоследок окинул себя мысленным взором — хорош! Хромовые сапоги, офицерская шинель, портупея, каракулевая полковничья папаха… Бинокль на груди. На одном плече карабин, за другим плечом «ремингтон». Справа на поясе АПБ в кобуре. В левом сапоге, за голенищем, наган, в правом, финка. Еще один нож в рукаве, а любимый кинжал и пара подсумков с патронами, на ремне. За отворотом шинели, прямо на китель, «Вальтер» подвешен. Слева, на боку, прадедова «золотая, георгиевская» шашка. В карманах шинели две гранаты. Вот и подготовился. Вроде нормально выгляжу?!

Черт! Кошелек с деньгами чуть не забыл! Тоже в карман его. Теперь точно готов. Можно идти с людьми общаться, но страшно почему‑то… отвык, наверное. Последнее время все больше с помощью оружия разговаривать получалось… А тут и мир, и люди незнакомые. Отставить панику! Люди везде — люди. Все, пошел.

Конец первой книги.