Уходя, не оглядывайся

Моей первой безумной мыслью было взять фургон и рвануть в Тропика-Спрингс, но я знал, что не смогу опередить телефонный звонок. Как только она узнает, что я уехал, она сразу позвонит в полицию, и они будут ждать меня за перевалом. Даже если я выведу из строя телефон и свяжу Лолу, все равно шансы, что кто-нибудь остановится на заправку и обнаружит ее, были слишком велики.

Потом меня внезапно осенило, что если я в ее в руках, то и она – в моих. Я понимал, что все зависит от того, насколько она нуждается в деньгах, а у меня были основания полагать, что они ей нужны больше всего на свете. Если она выдаст меня полиции, то мне оставалось только сообщить, что с этих денег не платили налогов, и она их больше никогда не увидит. Именно этим она угрожала Йенсену – этим я мог припугнуть и ее. Стоит мне сказать полиции правду – денег ей не видать. Если я все сделаю правильно, то у меня был шанс.

Я подумал о теле Йенсена, лежавшем в доме. Мне придется его закопать. Кроме того, мне нужно будет придумать причину его отсутствия.

Больше времени на размышления у меня не было.

Мужчина и его белокурая жена вышли из закусочной и направились к своей машине. Я поднялся на ноги и последовал за ними. Он заплатил мне точно по счету и сказал, что ему очень все не понравилось и он обязательно расскажет об этом своим знакомым.

Едва они отъехали, я бросился в дом.

Я поспел как раз вовремя. Когда я толкнул входную дверь, я услышал, как тренькнул телефон.

Она звонила в полицию.

II

Телефон находился в прихожей.

Она взглянула на меня, накручивая пальцем диск. Выглядела она ужасно: лицо бледное, испуганные глаза ввалились, губы побелели как мел. Мы смотрели друг на друга. У нее в руке была трубка, у меня – револьвер.

– Повесь трубку, – сказал я. – Быстро!

Когда Лола увидела револьвер, ее лицо из бледного стало серым. Она наверняка решила, что я собираюсь ее убить. Дрожащей рукой она повесила трубку.

– Иди в свою спальню. Нам надо поговорить.

Она вошла в свою спальню, я – вслед за ней. Закрыв дверь, я встал подле нее.

– Ты звонила в полицию? – спросил я.

Она опустилась на кровать, зажав ладони между колен и не сводя с меня взгляда.

– Ты решила спихнуть его смерть на меня? – продолжал я. – Я скажу тебе, почему эта мысль не такая уж удачная. Если ты хочешь получить деньги из сейфа, то об этом лучше забыть. Стоит полиции меня арестовать, я скажу, что твой муж не платил с них никаких налогов. Это очень их заинтересует. К тому времени как налоговые инспекторы подсчитают и вычтут штрафы, тебе там останется очень немного, если вообще что-то останется. Подумай об этом, прежде чем звонить.

По изменившемуся выражению ее лица я понял, что мои слова достигли цели.

– Я не могу все время следить, чтобы ты не воспользовалась телефоном, но предупреждаю: если ты выдашь меня полиции, я сделаю все, чтобы эти деньги тебе не достались. Решай сама. Я предлагаю поступить по-другому: закопать его, придумать причину его отсутствия, затем через некоторое время, когда я решу, что уже можно, ты получишь свои деньги, а я куда-нибудь уеду.

– Это была случайность, – сказала она хриплым шепотом. – Если ты спрячешь его тело, а они найдут его, это уже будет убийство!

Что ж, по крайней мере, она, судя по всему, была готова обсуждать ситуацию. Дышать мне стало легче.

– А ты можешь доказать, что это была случайность? Если бы ты была одна, то, возможно, это и удалось бы, но со мной – совсем другое дело! Тебе нужно определиться: если деньги тебе не нужны – звони в полицию, я не буду мешать. Если же деньги тебе нужны – мы должны его закопать.

Пять или шесть секунд она смотрела на меня, не зная, как поступить, – это был неприятный момент. В общем-то, я не сомневался, что в полицию она звонить не станет, но если бы она потянулась к трубке, мне пришлось бы ее остановить. Наконец она сказала:

– Дай мне деньги сейчас. Я уеду и обещаю, что никому не скажу о тебе.

– Нет. Ты получишь деньги только тогда, когда я решу, что это безопасно, и ни минутой раньше. Если ты не можешь ждать – звони в полицию и распрощайся с ними навсегда.

Теперь до Лолы дошло, в каком тупике она сама оказалась. На ее лице попеременно отразились разочарование, огорчение и, наконец, ярость.

– Вон отсюда! – закричала она. – Вон!

Она упала на кровать лицом вниз и разрыдалась. Я понял, что выиграл, и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я решил дать ей немного времени, чтобы прийти в себя, а потом ей придется помочь мне закопать Йенсена. Я взглянул на часы. Чуть больше половины двенадцатого – слишком рано, чтобы приступать к задуманному. Нужна была полная уверенность в том, что, когда мы начнем копать могилу, нас никто не потревожит.

Я вернулся в закусочную и, чтобы убить время, занялся уборкой. Я не спешил и старался ни о чем не думать, но время от времени перед моим мысленным взором возникало большое, сильное тело, лежавшее на полу гостиной.