Уходя, не оглядывайся

Я видел, как напряглось его лицо. Медленно двигаясь, он подошел к кушетке и опустился на нее.

– Я читал об этом. Значит, ты – Карсон…

– Да. Лола увидела мою фотографию в старой газете, которая оказалась в коробке бакалейщика, приезжавшего во вторник. Она меня узнала и сказала, что если я не открою сейф, чтобы она могла украсть деньги, то она выдаст меня полиции.

– Ты врешь! – закричала Лола. – Карл! Не слушай его, он все врет! Он просто хочет спасти свою шкуру. Я иду звонить в полицию!

Йенсен медленно повернулся к ней:

– Я сам позвоню в полицию, когда сочту нужным. Не вмешивайся.

– Говорю тебе – он все врет! Ведь ты ему не веришь?

– Помолчи.

Она прислонилась к стене. У нее перехватило дыхание, и она старалась взять себя в руки.

Повернувшись ко мне, Йенсен спросил:

– Что еще, Джек? Или это все?

– Я собирался забрать деньги, – ответил я. – Я хотел оглушить ее и податься в Тропика-Спрингс. Деньги я хотел отправить обратно вместе с письмом, где написал бы всю правду. Так вы поверили бы мне и были бы застрахованы от неприятностей в будущем.

Он пристально смотрел на меня не меньше пяти секунд. Я тоже смотрел ему прямо в глаза. Потом он повернулся к Лоле и устремил взгляд на нее. Она отвела глаза.

– Ты говоришь, что он лжет, Лола?

– Конечно, все это вранье!

– Тогда посмотри мне в глаза.

Но она не могла. Она пыталась, но каждый раз, когда их взгляды встречались, она отводила глаза. Йенсен медленно поднялся на ноги. Он как-то сразу постарел, и его могучие плечи обвисли.

– Ступай спать, Лола. Мы поговорим завтра. Дежурить сегодня ночью не надо – я займусь этим сам. Ступай спать.

– А что делать с ним? – спросила она. – Я иду звонить в полицию.

Он пересек комнату, взял ее за плечи своими сильными руками и встряхнул:

– Иди спать! В полицию никто звонить не будет!

Он вытолкнул ее из комнаты, затем вернулся к кушетке и сел. Я все еще стоял у раскрытого сейфа.

– Я не рассчитываю на то, что вы мне поверите, – сказал я. – Просто опять оказаться в Фарнуорте было выше моих сил, и я поддался на ее шантаж.

– Странно как все получилось, правда? – спросил он низким, бесцветным голосом. – У президента Легиона случился сердечный приступ как раз перед тем, как ехать на встречу, и ее отменили. Из-за того, что у одного отказывает сердце и он умирает, другой узнает, что женат на стерве.

Я замер.

– Вы что, верите мне? Вы верите, что я говорю правду?

Он взглянул на меня, потирая ладонями колени.

– Я же говорил тебе – с мужиками я не ошибаюсь, но с женщинами, похоже, все наоборот.

Я глубоко вздохнул.

– Спасибо, – сказал я. – Вы получили бы назад свои деньги. Другого способа спасти их просто не было.

Он взглянул на открытый сейф и пожал плечами.

– Тебе придется уехать, Джек. Оставаться здесь опасно. Она тебя выдаст – можешь не сомневаться.

– Да.

– Я дам тебе денег и можешь забрать фургон. А куда ты собирался бежать?

– В Нью-Йорк. Там я могу затеряться.

– Я дам тебе тридцать тысяч долларов, – сказал Йенсен. – С такими деньгами ты сможешь начать свое дело.

У меня отвисла челюсть.

– Что вы, не надо. Я не могу взять так много. Не думайте, что я неблагодарный, я просто не могу взять эти деньги.

– Ты можешь и возьмешь, – сказал он, глядя мне в глаза. – Один в это путешествие я не поеду. Теперь эти деньги нужнее не мне, а тебе. Я ни к кому в жизни так хорошо не относился, как к тебе, Джек. Ты должен взять деньги. – Он отвернулся. – Мне будет тебя не хватать.

Затем я увидел ее. Она не теряла времени даром: успела переодеться, на ней было уже зеленое платье. Глаза на ее бледном лице лихорадочно блестели. В правой руке она держала револьвер сорок пятого калибра, черное дуло которого смотрело прямо на нас.

Глава седьмая

I

Какое-то время в комнате стояла тишина, которую нарушало только тиканье часов на камине и частое прерывистое дыхание Лолы. Йенсен переводил взгляд с нее на револьвер и снова на нее и не мог поверить своим глазам.

– Ты что, Лола…

– Не двигайся! – Ее голос звучал резко. – Деньги забираю я! Он не получит ни цента!

– Лола! Ты сошла с ума! Убери револьвер – он заряжен!

– Не двигайся и слушай внимательно. Мне надоела такая жизнь. Я сыта по горло и тобой, и твоим уголовником! Я уезжаю и забираю деньги с собой. И не думайте, что вам удастся мне помешать.

Лицо Йенсена окаменело.

– Постыдись, что ты говоришь! Эти деньги были для нас обоих. Я надрывался тридцать пять лет, откладывая по центу, и не тебе их забирать! Убери револьвер и перестань дурить!

– Я забираю деньги! Если ты мне помешаешь, я сообщу полиции, что ты укрывал беглого преступника, и еще скажу, что ты не платил с этих денег налогов. Уйди с дороги или тебе же будет хуже!

Йенсен с багровым от ярости лицом вскочил на ноги.

Я стоял возле открытого сейфа. Мне не нравилось, как она размахивала револьвером во время разговора.

– Пора поставить тебя на место, женщина, – сказал Йенсен. – Я слишком много тебе позволял. Тебя надо просто запереть, и я это сделаю!