Уходящее поколение

— Я утешила мальчика: «Ну ничего, простим твоей маме, что пожалела одолжить нам проектор. Зато ты у нас молодец, для друзей ничего не пожалеешь». Провожая в тот день его домой, шепнула, чтобы о нашем сегодняшнем разговоре он маме не рассказывал. Решила сама с ней поговорить.

— И поговорили?

— Сходила к ней, попеняла, что ребенка втягивают в обман. Уж лучше бы его самого, на худой конец, обманули, коли решили отказать, спрятали бы от него проектор подальше. Она сконфузилась: «Мы с мужем побоялись, как бы ребятишки не сломали…» Я попросила не наказывать ребенка за то, что сказал правду. Пусть скажет ему, что мы можем взять проектор в садик, коли он нужен. Так она и сделала. На другой день только вхожу, Мишенька бросается ко мне радостный, объявить новость! Я говорю: передай маме большое спасибо, возьмем, когда понадобится. На том дело кончилось.

— Вы мудрый педагог, Мария Степановна, — промолвил Дмитрий Сергеевич.

— Приходилось иной раз мудрить. Был случай, задумала проверить, что знают мои детки о своих родителях. Стала спрашивать, что делают их папы и мамы. Ну, про мам отвечают, что готовят обеды, ужины, убирают комнаты, в магазины ходят… У некоторых работают в больнице, в столовой или на фабрике. Вообще-то я знала почти всех пап и мам, но интересно было, что скажут дети. Один ответил, что папа зарабатывает деньги. Я подумала, не спекулирует ли чем, оказывается, нет, служит в учреждении. А зачем, спрашиваю, он туда ходит? Опять ответ: «Чтобы заработать деньги». Зачем ему деньги? «Как зачем? — рассудительно отвечает малыш. — Чтобы нам покупать продукты». А что он в учреждении делает? За что ему деньги платят? Молчит, потом отвечает: «Не знаю». Тогда спрашиваю девчурку, у которой мама работает в детской больнице: что там мама делает? Отвечает: «Лечит детей». Мальчик, у которого отец штукатур, отвечает, что папа «стены штукатурит, чтобы красиво было».

— Да вы целое социологическое обследование провели с ними! — смеясь, воскликнул Константин Андреевич. — Фактор воспитательного значения — как родители объясняют ребенку свое хождение на работу. Малыш запоминает их слова на всю жизнь, ими намечается его дорога — расти ли ему мещанином или гражданином социалистического отечества.

— Но ты, папа, — заметил вернувшийся из сада Владимир, — не слишком преувеличивай роль словесных объяснений, какие ребенок выслушивает. Решают не столько словеса, сколько поведение родителей на его глазах.

— Вот если они учат его лгать, как Мишеньку, — поддержала мужа Кэт, — это гораздо хуже. Родители — мещане и растят мещан, а у хороших граждан и дети вырастают хорошими. Об исключениях, конечно, вопрос особый…

Тем временем вернулись из сада все остальные. Сандрик сказал:

— Вот вы тут толкуете о воспитании дошколят. Я бы первым делом разучил с ними песенку «Ах, попалась, птичка, стой! Не уйдешь из сети! Не расстанемся с тобой ни за что на свете!». Старая-престарая песенка, а не в пример лучше новых. Как ни соблазняют дети птичку — и чаем с сухарями, и конфетами, а она им в ответ: «Ах, конфет я не люблю, не хочу я чаю! В поле мошек я ловлю, зернышки сбираю». И вот спросите у ребят, как они думают: отпустили дети птичку или нет? И хором вам восторженно ответят: «Отпустили!!!» Тут и любовь к свободе воспитывается, и любовь ко всему живому; тут и коллективизм, приобщение к искусству: небось сами хором поют, а не чужое по радио слушают… — Подмигнув Саше, Сандрик обратился к Варевцеву: — А к вам, Дмитрий Сергеевич, у нас такой вопрос. Прибегаем к вам как к признанному светилу педагогической науки: с чего, согласно принципам современной педагогики, следует начинать обучение игре в футбол?

— А черт его знает! — смеясь, отмахнулся Варевцев.

— Нет, кроме шуток. Вопрос педагогического принципа, это в вашей компетенции. Король футбола Пеле вспоминает, как он в детстве начинал учиться футболу с жонглирования мячом. Не подкапывается ли он под самые корни вашего самоновейшего учения?

— То есть?

— Насколько я вас понимаю, обучение должно начинаться с уяснения самой сущности предмета, как бы это ни казалось трудным для педагога с первого взгляда. Без этого ни тпру ни ну, — эмпиризм, а не наука.

— Ну и что?

— А разве жонглирование мячом сущность игры в футбол? Вы в него когда-нибудь играли?

— Имел глупость, в детстве.

— Что же вас в игре больше всего занимало?

— Ну, забить гол в ворота противника.

— То-то оно и есть! Сам Пеле на вопрос о сущности футбола отвечает так, что лучше не скажешь: «Футбол — это гол». Так с чего же, стало быть, начинать обучение игре, как не с ударов по воротам?

— Когда я мальчишкой попал в еланскую тюрьму, — заметил, улыбаясь, Константин Андреевич, — то смастерил себе мячик из комка бумаги и учился засаживать его ногой в раскрытую форточку окна одиночки с лету. Вылететь мячу наружу не давала проволочная сетка.