Уходили в бой «катюши»

Затишье было недолгим. Гитлеровцы, словно очнувшись, не жалея снарядов, стали палить из орудий и минометов. В воздухе закружились самолеты. В ночь на 10 мая им удалось скрытно сосредоточить вблизи переднего края танки. На рассвете усилилась ружейно-пулеметная перестрелка с обеих сторон. Изредка были слышны разрывы тяжелых мин. В четыре часа противник еще более усилил огонь артиллерии. Гитлеровцы, видно, решили прорваться вдоль Днестра к переправе, а затем ликвидировать плацдарм. Началась атака. Напряженность, которую всегда испытываешь в ожидании боя, спала.

…Фашисты лезут напролом. Танки увлекают за собой автоматчиков. Раз за разом воздух разрезает характерный гул залпов дивизионов. Фашисты несут большие потери, но продолжают штурмовать наши порядки.

На правом фланге плацдарма впереди пехоты идут двадцать танков, тринадцать бронемашин и несколько самоходных орудий. Прорвав нашу оборону, эта группа выходит на южную окраину Пугочен.

Дивизион тяжелых 300-миллиметровых реактивных снарядов М-31 майора Чалых занимал в это время боевой порядок на западной окраине села и был готов к залпу со станков-рам. Но неожиданно поступил приказ:

— Сменить огневые позиции на восемьсот метров вперед!

Транспортные машины находились еще на переправе, их подход к огневым позициям был опасен, да и не было времени ждать. Гвардейцы стали на себе переносить снаряды и материальную часть. Спешили и одновременно соблюдали осторожность: враг не должен их заметить.

Станки-рамы разместили на окраине сада, под носом у гитлеровцев. Доложили о готовности открыть огонь. В ответ пришел приказ:

— Не обнаруживать себя до 6.00.

Всем было ясно, как опасны эти два часа. Наступило утро. В светлеющем сумраке все четче проступали контуры установок. Все, что ночью казалось надежно замаскированным, сейчас обнаруживалось с пугающей быстротой. Неожиданно справа раздалась резкая трескотня автоматов. На окопы стрелкового батальона двинулись танки. Они были в ста — ста пятидесяти метрах. Следом бежали орущие автоматчики. Пехотинцы в замешательстве стали отходить.

— Что делают? Куда же они?! — навстречу им бросился капитан Коробков. — Назад! Не сметь отступать!

Бойцы, остановленные его окриком, повернули назад. На помощь им подоспели автоматчики дивизиона. Заметив невдалеке противотанковое орудие, Коробков приказал выкатить его к краю сада и открыть огонь по танкам. Один танк был подбит в трехстах метрах от огневой позиции. Как выяснилось, в батальоне погибло несколько командиров. Капитан Коробков принял тогда командование на себя.

В самую решающую минуту дивизион дал залп. Вслед за ним капитан поднял батальон в атаку и отбросил противника.

И все-таки во второй половине дня мы вынуждены были отойти на второй рубеж. Дивизион 53-го полка занял запасные позиции. Враг стремился во что бы то ни стало развить успех. Он нес большие потери, но продолжал непрерывно атаковать. В 19.00 натиск его уменьшился, однако авиация не перестала бомбить наши части. Не прекращался и огонь артиллерии.

На следующий день бой разгорелся с новой силой. Двенадцать раз ходили фрицы в атаку, и каждый раз откатывались. Их исходные позиции находились на южной окраине Пугочен и западного склона высоты 79,4. Тринадцатая атака оказалась для гитлеровцев роковой: наши бойцы кинулись в штыковую, опрокинули их и ворвались в траншеи на высоте.

3-й дивизион не терял связи с частями, в любую минуту готов был прийти им на помощь. Вскоре опомнившиеся гитлеровцы полезли на штурм потерянной высоты. Вот тут и сказали свое веское слово минометчики. Не ожидавшие огня «катюш» фашисты залегли, а потом отошли на исходные позиции.

К 17.00 их атаки повторились южнее Пугочен, но и они были отбиты. Советские воины надежно удерживали отнятые у врага позиции.

Тяжелая обстановка сложилась в районе Шерпень, Спея. На этот участок были переброшены 2-й и 3-й дивизионы 51-го гвардейского минометного полка. Местность здесь ровная — никаких естественных укрытий. Повсюду одни виноградники, а в них машины не спрячешь. Гвардейцам пришлось брать в руки лопаты, работать до третьего пота.

Едва разместили установки в только что отрытых аппарелях, как началась новая атака немцев. Все поле впереди покрылось зелеными мундирами, словно туча саранчи опустилась с неба.

Командующий артиллерией 68-го стрелкового корпуса припал к окулярам стереотрубы, словно хотел разглядеть лица врагов.

— Ну что ж, — выпрямился он и повернулся к командиру гвардейского минометного полка подполковнику Грибовскому: — Пора заиграть и «катюшам».

Грибовский склонился над телефоном.

— Второму дивизиону открыть огонь!