Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез

– А расписку тогда зачем писал? – Он протянул листок врачу приемного покоя.

– А я там ничего такого не написал! – гордо ответил Алексей. – Я же не написал, что я их вижу!

– И в самом деле, – подтвердил доктор.

– Хорошо, – пожал плечами Денис Анатольевич. – Тогда еще одна формальность – и ты свободен. Вот бланк письменного отказа от госпитализации, заполни – и до свиданья. Только внимательно прочти условия, а то будешь потом говорить, что душу нам по дешевке загнал.

Алексей взял листок, долго его изучал, потом прищурился:

– Значит, подловить меня хотели! Чтоб я вам и сердце, и душу за просто так! Ах, черти! Не выйдет! Я сейчас сюда из принципа лягу! – Он обернулся к опешившему врачу приемного покоя. – Доктор! Оформляйте меня скорее. И кстати, если вы никогда не видели чертей – знакомьтесь, вот они, перед вами! Чтобы мне потом не говорили, что я один их вижу!

– Как вы его подловили? – удивился доктор, когда Алексея переодели и проводили в палату.

– Симптом Рейхардта, в чистом виде, коллега, – подмигнул Денис Анатольевич. – Ну мы поехали.

О свободе слова, вероисповедания и дать в глаз оппоненту

Возможно, сейчас я больно задену чьи-то конфессиональные чувства, но мне кажется, что рядовые члены большинства сект и мелких религиозных течений – люди очень своеобразные. И сама центральная идея религии, которую усиленно проповедует секта, тут не главное. Интереснее то, с каким пылом и самоотверженностью эти товарищи трудятся на чужое финансовое благо – без зарплаты, без бонусов, всего лишь за обещание контрамарки в райском партере. И никакой тебе критики в адрес начальства (очень, кстати, трезво мыслящего и твердо стоящего на грешной земле), ни тени недовольства работой. Просто мечта работодателя! Профвредности, правда, тоже присутствуют.

Тут как-то смотрели на судебно-психиатрической экспертизе одного товарища. Леня (назовем его так) с психиатрами знаком еще с детства. Но свой диагноз считает скорее ругательством, и лучше незнакомому человеку Лене его не озвучивать: мужик он корпулентный и свое оценочное суждение, за невозможностью красиво его сформулировать и за недостатком аргументов, обычно доносит увесистым прямым в челюсть.

Подвела его готовность помочь там, где не просят. И обостренное чувство справедливости. Ну шел бы себе мимо – так нет, надо было остановиться и вмешаться. Две дамы как раз уже донесли какую-то донельзя благую весть до неосторожно подвернувшейся бабульки, и она почти согласилась пополнить ряды новообращенных, но тут появился Леня и с ходу вступил в теологическую дискуссию.

Бабулька, смекнув, что дело пахнет керосином, неожиданно шустро ушкандыбала по своим внезапно появившимся делам. Дамы переключили свое внимание на нового кандидата, но Леня прервал их на полуслове и повторил вопрос, с которого начал знакомство: так чего к бабке-то прицепились? Она в церковь ходит, а вы на что ее подбиваете? Вы кто, вообще, такие? Какие свидетели чьей крепкой сторожевой башни? Что вы мне свою брошюрку суете, я читать-то почти не умею! Тем лучше, говорите? Вслух почитаете? Делать мне больше нечего, кроме как на ваши собрания ходить! Насчет спасти душу у меня есть участковый психиатр, Оксана Владимировна, я ее давно знаю и доверяю. Рекомендую, кстати.

– Леня, а как же до рукоприкладства дошло? – спросил доктор на экспертизе.

– Да я сам не знаю! Я им слово, они мне два. Я им говорю – лечиться вам надо, а они мне про спасение души. Я говорю – вот свою и спасайте, вместе с вашей некрепкой башней, а они мне про ад. Я спрашиваю – угрожаете, что ли? Они говорят – мол, нет, просто предупреждаем. А я им – мол, были тут одни такие. В девяносто дай бог памяти каком году. Тоже предупреждали. Долго потом челюсти собирали. А тоже гонору было: братки, бригада! А они снова про ад.

– И что было дальше?

– А дальше… в общем, я увлекся.

– Леня, а зачем ты вообще к ним привязался? – спросил доктор.

– Я? Это они ко мне привязались! – возмутился Леня. – Я вижу – они бабку окучивают, вот и вступился. Кто их просил мне проповедовать?

– В итоге ты же и оказался виноватым, – резюмировал доктор.

– Да щазз! – взвился Леня. – Мы в каком государстве живем?

– В каком? – осторожно переспросил доктор.

– В этом… как его… демократия у нас, короче!

– Ага, уже интереснее, – оживился доктор. – И что это значит? Как лично ты понимаешь демократию?

– Как-как… Свобода слова! – Леня поднял палец. – Свобода этого… как его… мать его… а! Веро… Вероспа… Вероисповедания!

– Леня, откуда такие познания? – удивился доктор.

– Меня адвокат научил, – честно признался Леня. – Хороший мужик, много интересного знает, вот только очень расстраивается, когда я с ним спорю.

– И как ты понимаешь свободу слова? – осторожно спросил доктор.

– А фиг его знает, – честно признался Леня. – Но звучит красиво.

– А свободу вероисповедания? Что это означает?

– Это… это… – Мыслительные усилия Лени сделали бы честь любому тяжелоатлету. – А! Я знаю! Это значит, не фиг на улице к бабулькам цепляться! И меня доставать, вот!