Укоренённые

Глаза у Эсперансы были светло-карими; по лицу шли морщинки – точь-в-точь трещинки на покрытом лаком клавесине. Она злоупотребляла золотой краской. Густой позолотой было вымазано и лицо её, и шея, и поднятые корсетом груди, и даже пепельно-чёрные волосы.

– Эсперанса, да? Леди Эсперанса и господин Иохия, сделайте одолжение, не заставляйте меня марать руки. Убейте себя сами.

Иохия встал, держась за поясницу. Эсперанса неподвижно застыла на своём троне.

– Я знал, что рано или поздно это произойдёт, – печально сказал Иохия, – наша дорогая идеалистка Керамбита, с который вы, Наиль, имели удовольствие познакомиться, ошиблась. Невозможно жить бок о бок с эсперами и не дождаться, когда один из них придёт нас убивать.

– Вас есть за что убивать! – вне себя от ярости воскликнул Наиль, – вы и сами убийцы!

– Позвольте нам объясниться, – смиренно попросил Иохия.

– Да, сейчас! Пока вы будете вешать мне лапшу на уши, сюда подоспеют косари и попытаются покромсать меня!

– Ошибаетесь, Наиль, – сказала Эсперанса. Чудный тандем. Застывшая внешность, застывший голос, – мы не можем рисковать косарями, бросая их в бой против эспера. Косарей и так мало.

– Убить нас вы всегда успеете. Наиль, вы ведь многое вспомнили, но не всё, так ведь? Неужели вам не хочется узнать больше? – спросил Иохия.

– Главное я помню. Как только я появился на свет, вы начали колоть мне нечто убивающее меня. Потом, когда мама принесла в дом игрушку из Башни, и я силой мысли вышвырнул игрушку в окно, чтобы её не нашли косари, вы прокололи мне это ещё раз, – сдавленно проговорил Наиль.

– «Ламия», – безучастно сказала Эсперанса, – зелье, подавляющее способности эсперов, называется «Ламией».

– Чармиан тоже была эспером? – поинтересовался Наиль.

– Чармиан была больше, чем эспер. Она была храбрым, мыслящим и внутренне свободным человеком, – сказала Эсперанса, и её голос дрогнул.

– Зачем вы её убили? – хрипло спросил Наиль, – неужели из-за пары опрометчивых выражений? Но когда идёт дожди, полулюди-полурастения говорят и не такое. И их никто не трогает.

– Мы возлагали на Чармиан большие надежды, – со странной гордостью произнесла Эсперанса, – как вы знаете, в полулюдях-полурастениях больше от растений, чем от людей. Чармиан же была человеком. Как я уже говорила, она была бесстрашной, думающей и внутренне свободной. Страной управляет маленькая группа таких, как Чармиан. Со временем лучшие из этой группы займут моё место и место Иохии. Мы не заставляли Чармиан идти против её воли. Не принуждали размножаться. Не хочешь – не надо, знакомься и спи, с кем хочешь, а пожелаешь, не с кем не знакомься и ни с кем не спи. Мы поставили её на самую ответственную работу, на работу с детьми, с нашим будущим. Открыли ей тайну эсперов и «Ламии». Работа пришлась не по душе Чармиан. Мы дали ей возможность самой выбрать себе работу. Мы закрывали глаза на то, что она выходит за стену из тумана. Это было главнейшими испытанием – увидеть, что находится по ту сторону тумана, узнать правду о нашей стране и промолчать. Но Чармиан, увы, не умела молчать.

– Насколько я понимаю, ничего крамольного Чармиан не сказала. Она всего лишь выразила общую мысль, – не сводя глаз с Иохии, произнёс Наиль.

– В этом и беда. Если бы она начала говорить правду, ей бы не поверили. Но она начала озвучивать общее мнение. Как вы понимаете, слова Чармиан упали в благодатную почву. Они подорвали наш престиж, а это немыслимо, ведь мы и так переживаем тяжёлые времена. Сказать по правде, лёгких времён никогда не было.

– Во время дождя говорили и не такое, – настаивал Наиль, – и никого не трогали.

– Времена изменились. Керамбита… Знаю, вы видели её. Она извратила природу своего потомка, заменила благословенное равнодушие на воинственность. Тот человек, её потомок, убил двух косарей. Для нас это тяжёлая потеря, – с искренней горечью сказал Иохия.

– Отец мальчика, которому Чармиан отказалась колоть «Ламию», – пробормотал Наиль.

– Верно, – кивнул Иохия, – мы думали, что Керамбита и ребёнок мертвы, а оказалось, что всё это время они преспокойно жили у нас под носом. Мы испугались. Поэтому… Возможно, в другое время мы бы не тронули Чармиан. Но мы не знаем, чего ждать от Керамбиты…

– Она тоже эспер? – спросил Наиль.

– Нет, она из нулевого поколения, – ответил Иохия, – член экипажа, высадившегося на этой проклятой планете.

Наиль оторопел.

– Выходит, Керамбите миллион лет?!

– Мы не так долго здесь, – сказала Эсперанса, – она последняя выжившая из нулевого поколения, и в том, какой стала страна Лиан, есть и её вина.

– Её вклад, – поправил Иохия, – другого будущего для нашей страны нет. Ты был за стеной из тумана, Наиль, ты и сам это понимаешь.

Царь шёл вдоль стены, сгорбившись, заложив руки за спину. Не верилось, что он, такой величественный, отдал приказ казнить Чармиан. И балахон у Иохии не белоснежный, даже не чисто-белый… А что вы хотите – иллюзия Башни.

– У Чармиан было другое будущее, – отрезал Наиль, – испугались Керамбиты? Испугались, что её потомок убил косарей? Это не оправдание убийству Чармиан.