Читаем Украдене щастя полностью

Вiйт. Не слухайте, дiти! Се брехня, її чоловiка ще не судили, ще не знати, чи вiн що винен, а без суду нiкого не вiшають. А коли пан шандар не цурається вести її в танець, то ви не маєте права нею цуратися. Ну, ну, не фиркайтеся, а будьте радi, що вам дозволено бавитися. А ви, пане шандаре, не противтеся дiтвакам. Самi бачите, вони то не з злого серця. Ну, музики, ну, грайте!

Музики грають; звiльна, мляво починаються танцi. По якiмсь часi Жандарм з Анною знов пускаються в танець. Нараз на пiвтактi музика уриває, пари, крiм Жандарм а i Анни, стають мов вкопанi.


ЯВА ТРИНАДЦЯТА


Тi самi, по хвилi Микола.


Музики i часть танцюючих бачать Миколу, ще заким вiн появився на сценi. Жандарм i Анна оберненi до нього плечима.

Жандарм (тупає ногою). До стосот кадукiв! А се що знов? Чого ви урвали? Гей, музики! Ви хочете…

Музика мовчки показує смиком.

Жандарм (обертається, побачив Миколу). Га, а се що?

Микола (в кожусi, оброслий бородою, з вузликом на плечах входить i кланяється народовi). Слава Iсусу Христу!

Всi. Слава навiки!

Анна (побачивши його, скрикує). Господи! Пропала я! Микола!

Микола (всмiхається сумовито). А що бачу, i моя жiнка тут. Ото добре. I ви тут, пане шандаре? Та, бачу, я вам забаву перервав!

Жандарм. Ну, як ся маєш, Миколо? Що з тобою чувати? Пустили тебе?

Микола. Та, богу дякувати, пустили.

Жандарм. Дуже мене то тiшить. (Пiдходить i подає йому руку.) А знаєш, кому за се маєш подякувати?

Микола. Та вiдки менi знати? Хiба менi там скажуть? Прийшли, створили казню, казали забиратися, та й по всьому.

Жандарм. Менi маєш подякувати.

Микола. Тобi? А то як?

Жандарм. Бо я таки вiднайшов правдивого убiйцю. Та й то не одного, а цiлу кумпанiю. Не нинi, то завтра їх арештую. Коштувало се мене труду, то певно. Був чоловiк i в такiм, що мало сам головою не наложив, ну, але, знаєш, як я тебе арештував, то так мене щось коло серця почало нудити. Все менi здавалося, що ти не винен i будеш думати, що я тебе доброхiть у бiду ввалив. I я не мiг спочити, поки не натрафив на слiд убiйникiв.

Микола (кланяється йому). Най тобi бог заплатить за все добре, а за зло… (Глядить з докором на Анну.) Злого най вам бог не пам'ятає!

Жандарм (смiється). Ну, злого! Так багато злого я нiкому не зробив. Менi, може, дехто бiльше зробив злого, а я нiкому не випоминаю.

Микола (поспiшно). Я також нi, також нi! Хорони господи! Що там випоминати!

Жандарм. А я от нинi твою господиню ледво витягнув силомiць iз дому, аби троха провiтрилася та м'iж людей показалася.

Микола. Спасибi, спасибi тобi, що хоч ти за неї дбав. Чув я там, у тiм пеклi, чув, як ти її дозирав. Спасибi! (Кланяється.) Ну, Анно, а ти що так стала, мов осуджена? Чому не вiтаєшся зi мною?

Анна. Будемо ще мати час вiтатися. Що тут, перед усiми людьми?

Микола. Правда, правда. Се домашнє дiло, нiщо його перед людьми показувати. Ну, так ходiмо додому. В ласцi божiй оставайтеся, добрi люди! (Кланяється i пускається йти. Анна за ним.)

Жандарм. Миколо, гов! А постiй-но!

Микола (озирається). А чого тобi?

Жандарм. Ба, а мене не кличеш до себе? Адже ж нинi празничний день, треба його якось обiлляти. Го, го, не думай, що се тобi так увiйдеться!

Микола (заклопотаний). Що ж, коли твоя ласка… А я, правду кажучи, не думав…

Жандарм. Де ти в своїм життi коли що думав! Усе другi за тебе думали. Так чекай же, не знаєш ти честi, то я тебе погощу. Гей, жиде!

Шльома (вибiгає з порожнiми склянками). Чого вам потрiбно?

Жандарм. фляшку горiвки, вишняку, що там ще маєш доброго, спакуй у кошик, а зараз! Плачу готовими.

Шльома. Ни, ни, чи я вiд пана постенфiрера домагаюся? А куди тото вiдiслати?

Жандарм. До Миколи. А живо!

Шльома. Добре, добре! (Вiдходить до коршми.)

Жандарм (махає шапкою). Ну, люди, бувайте здоровi! (Вiдходить.)

Настя (воркоче за ним). На зламану голову!

Музика. Парубки i дiвчата знов лагодяться до танцю. Заслона спадає


ДIЯ ЧЕТВЕРТА


Хата Миколи.


ЯВА ПЕРША


Анна сама.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное